Солнце
Посвящаю памяти моего друга Гулды Каладзе. Он первый
показал мне зеленый луч, засиявший на диске заходящего в море
солнца.
В шесть часов утра оно взошло и золотой диадемой увенчало
гору Эрцаху.
-- Здравствуй, Эрцаху!
-- О Творец! Где ты? Истомилась душа в ожидании!
-- Я здесь! -- сказало Солнце.
-- Мороз сдавил меня своими обручами, трещит голова,
дышать уже нечем! Всю ночь я не смыкала глаз! Помоги!
-- Терпенье!
Солнце поднялось выше, диск его засиял, засверкал, и вдруг
с неба хлынул поток света и тепла. Ледяные обручи на челе
Эрцаху заскрипели, потом напряглись и... лопнули. Эрцаху
вздрогнула.
-- Слава тебе, Творец! -- воскликнула Гора, вытирая со лба
холодный пот. Светило улыбнулось. Вокруг его царственного ока
легли мелкие морщинки.
-- Слава тебе! -- повторила Эрцаху и умолкла. Солнце
поднималось все выше. В ущельях, балках, расселинах склонов
Кавкасиони нарастал великий шум. Гремели, грохотали
низвергающиеся с головокружительных высей лавины. Клубы пара и
снежной пыли окутали Эрцаху.
Потом туман рассеялся. Прояснилось. Гора протерла глаза и
украдкой взглянула на Солнце. Оно было уже высоко.
-- Началось! -- проговорила Гора.
-- Что? -- спросило Солнце.
-- Рождение!
-- Чье?
-- Детей и внуков моих -- Кодори, Псоу, Келасури,
Гализги...
-- И все они твои?
-- Мои и моих сестер.
-Да умножится род ваш!-благословило Солнце Гору.
Эрцаху улыбнулась:
-- О нет, Творец! В нашем роду наоборот: детей у нас
великое множество, внуков меньше, правнуков и того меньше и,
наконец, один-единственный потомок -- Море!
Море-огромное, необозримое, необъятное-- мирно спало у
подножия Кавкасиони.
-- Море! -- вспомнило Солнце.
...Мальчуган гнал со двора козу на выпас. Обернувшись,
чтобы закрыть калитку, он вдруг увидел Солнце и Эрцаху.
-- Мама! -- крикнул мальчуган.-- Взгляни на гору и солнце!
Мать у очага кипятила молоко. Она взглянула на озаренную
солнцем гору, и тут же молоко убежало.
-- У, чтоб тебе повылазило! -- крикнула в сердцах женщина
вдогонку сыну.
-- Да ты что, баба, ошалела? Ребенок только проснулся, а
ты уже проклинать его!-- отозвался муж.
-- Погляди-ка на Эрцаху,-тихо сказала женщина.
Муж мотыжил во дворе кукурузу. Сощурив глаза, он взглянул
на чудо, давно ставшее привычным.
-- К погоде,-- проговорил он и продолжал работу.
Море все еще сладко дремало, шурша белыми ресницами по
прибрежному песку.
-- Шшррр. Шшррр... Шшррр...
-- Утро доброе! -- приветствовало его Солнце.
-- О, Светило? Доброе утро!
-- Что ты делаешь?
-- Три дня тому назад у меня утонул человек... Исчез...
Все во мне так и кипело, бурлило от волнения! Его не было видно
нигде! Но наконец он все же нашелся. И тогда только улеглось
мое волнение...
-- Кто же он?
-- Не знаю.. Никто его не искал... Мои волны вынесли его
на берег... Потом пришли два человека и унесли его куда-то.
-- Куда?
-- Не знаю... Ведь я не могу следовать, как ты, за людьми!
-- улыбнулось Море.
-- Началось! -- сказало вдруг Солнце.
-- Что? -- спросило Море, широко раскрыв веки.
-- Люди пришли.
Люди шли к морю в одиночку и группами. Раздевались.
Бегали. Кувыркались. Гонялись друг за другом. Обнимались. Ели.
Пили. Собирали пестрые камушки, ракушки. Жгли щепки и хворост.
Или же просто стояли у берега и швыряли в море камни. Потом,
когда Солнце начинало припекать, люди укрывались под раскрытыми
зонтами, в сооруженных наспех из простынь палатках. И тогда
Солнце не видело их.
-- Пока меня нет, они неделями смотрят в небо, ждут не
дождутся моего появления... А стоит мне показаться, как они
начинают прятаться от меня под своими зонтами, шалашами,
палатками... Почему они , поступают так странно? -- сказало
Солнце.
-- А в чем ином поступают они не странно? -- спросило
Море.
Солнце поднялось высоко-высоко. И люди с этой высоты
казались Солнцу мелкими, еле различимыми существами...
Со двора обнесенной каменной оградой дачи выбежал старик,
неуклюже затрусил по дороге. Добравшись до другой дачи, он,
словно подкошенный, опустился на лежащий у ворот валун и
крикнул:
-- Приди ко мне, человек, сын мой при смерти!
Вышел со двора человек и утешил пришедшего:
-- Не бойся!
-- Как же мне не бояться, если он умирает?
Тогда тот, подавший надежду человек побежал куда-то и
привел с собой много других людей. Трое из них направились к
больному.
-- Профессора пришли! -- сказал кто-то.
-- Неужели?!
Молчание и надежда воцарились в доме.
-- На что жалуетесь? -- спросил больного первый врач и сам
же устыдился своего вопроса: больной уже был не в силах
говорить...
-И давно он так? -- спросил у молодой испуганной женщины
второй врач и сам же устыдился своего вопроса: больной страдал
уже немало лет...
-- Воздуха!-- простонал больной.
Распахнули окна.
-- Закройте заднюю дверь! На сквозняке он
простудится!-сказал третий врач. Сказал, опасаясь, как бы потом
люди не упрекнули его в молчании. И поняв это, он тоже
устыдился своих слов.
-- Откройте окна, двери, разломайте стены... Дайте мне
воздуха!.. Дышать дайте!..-Опершись на плечи молодой жены и
верного друга, больной метался, рвался, бился, просил лишь
одного -- воздуха.
Отец отозвал в сторону первого врача.
-- Скажите, ради бога, что с ним?
-- Положение, конечно, тяжелое, но если вовремя принять
меры...-- солгал врач.
-- А как вы думаете, доктор? -- обратился отец к другому.
-- Мм... Если срочно доставить его в Москву...-- солгал и
другой.
-- Да что за болезнь такая? Как она называется? -- спросил
отец третьего.
-- Это -- смерть! -- вырвалось у него.
-- Как? Как вы сказали? -- переспросил изумленный отец.
-- Смерть! -- повторил врач.
-- А... А лекарства? Ведь...
-- Единственное лекарство от этой болезни -- смерть.
. Врач надел шапку и вышел. Остальные последовали за ним.
-- Ну, что? Что они сказали? -- бросилась к отцу молодая
женщина.
-- Сказали, что все будет хорошо! -- солгал отец.
-- Что там происходит?-спросило Море у Солнца.
-- Умирает человек.
-- Как умирает? А что делают врачи?
-Врачи ушли!-пожало плечами Солнце.
-- Побудь с ним ты!
-- Но мне нельзя останавливаться!
-- Побудь с ним! -- повторило Море.
-- Чем я ему помогу? Ведь его покинули даже люди!
-- Люди!.. Люди очень часто и легко покидают друг друга...
Но ты можешь спасти его! Побудь с ним!
-- Не могу... Единственное, что в моих силах,-- вернуться
к нему завтра в это же время...
Солнце покинуло комнату, перешагнуло через перила балкона
и удалилось.
-- Уходишь? -- спросило Море.
-- Ухожу,-ответило, не оборачиваясь, Солнце.
-- Любовь -- это лишь чувство близости, ставшее привычкой,
и только! -- изрек юноша и прикрыл пуп лежавшей навзничь
девушки теплым белым камушком.
-- Вы так думаете? -- спросила девушка, не открывая глаз,
и грациозным движением красивой руки сбросила камушек.
-- Достаточно! Есть пять калорий! Теперь ложитесь вверх
спиной! -- хриплым голосом объявил репродуктор. Девушка
перевернулась.
-- Это не я думаю, а так оно и есть! -- Юноша дрожащей
рукой погладил девушку по спине-от шеи до обворожительных
округлостей.
Девушка быстро присела, из-под обведенных черной тушью
ресниц метнула в юношу взгляд голубых глаз.
-- Ого, какой вы быстрый!
Юноша вздрогнул, увидев ее упругую загоревшую грудь и
коричневые соски.
-- Я-а? -- проговорил он глупо.
-- Да, вы! -- повторила девушка и взглянула на Солнце.
Не устояв перед соблазном, Солнце сжало горячими своими
руками плечи и бедра девушки. Та вскочила -- возбужденная,
взбудораженная. Тогда Солнце обхватило ее грудь. Девушка
задрожала.
-- Пусти ее! -- крикнуло Море.
Солнце улыбнулось.
-- Отпусти ее ко мне! -- попросило Море.
-- Бери! -- Солнце слегка подтолкнуло девушку. Она
бросилась в море. Сотни алчных, горящих глаз провожали ее.
-- Ах, вот это жизнь! -- простонала, млея от удовольствия,
девушка.
-- Вот это жизнь! -- подтвердило Солнце.
-- Вот здесь, батюшка, раздевайтесь здесь! Тут народу
меньше...
Милиционер опустился на песок и указательным пальцем
смахнул выступивший на лбу пот. Молодой священник огляделся,
снял с головы фиолетовую скуфью, бросил ее на песок, потом снял
с шеи тяжелый серебряный крест, положил его рядом со скуфьей и
прикрыл их белой рясой.
-- Остались бы на Синопском пляже, людей там было не
больше! -- проговорил священник то ли обиженно, то ли с
иронией.
-- Море без людей в такое время не бывает! -- ответил
милиционер. Он начал раздеваться, в душе проклиная начальство.
"Вот не было заботы, так подай! Ухаживай тут за попом!.."
Милиционер вошел в воду.
-- Теплая? -- спросил священник.
-- Кипяток! Спускайся, батюшка!-Милиционер приготовился
нырнуть.
-- Слышь, поди-ка сюда, ради бога! -- позвал его
священник.-- Убери их отсюда, неловко как-то...-
И он искоса взглянул на лежавшие рядом рясу, милицейскую
фуражку и револьвер.
Милиционер нехотя вылез из воды. Подумав немного, он
прикрыл фуражку брюками, а револьвер -. гимнастеркой. -- Так
сойдет?
-- Зачем ты его тащил с собой? -- спросил священник,
вступая в воду.
-- А что же мне делать, батюшка? У тебя крест, у меня
револьвер. Мой крест -- оружие!
-- Крест сатаны! -- перекрестился священник и быстро с
головой окунулся в воду. Спустя минуту он вынырнул, щурясь от
удовольствия.
-- Вот это жизнь!
С золотым крестиком на груди, чернобородый, со опадающими
на плечи мокрыми, длинными волосами, он напоминал сбежавшего из
дому хиппи. Милиционер же -- стройный, аккуратно подстриженный,
свежевыбритый -- выглядел вполне респектабельно.
-- Смотри-ка, батюшка, какие девушки строят тебе глазки!
Священник обернулся. В нескольких шагах от них группа
обнаженных девчат весело переговаривалась, вызывающе поглядывая
.на молодого священника.
-- За монаха, что ли, принимают меня!
Милиционер рассмеялся.
-- Девки, как куропатки! Нам бы их сейчас, а, батюшка?
-- Мм-м... Не отказался бы! -- улыбнулся священник.
"Отличный парень, сукин сын! Приспичило же дураку идти в
милиционеры!" -- подумал он и бросился в воду.
"Отличный парень, сукин сын! Приспичило же дураку идти в
священники!" -- подумал милиционер и последовал за ним.
-- А семья-то у тебя есть, батюшка? Жена, дети? -- спросил
он, подплывая к священнику.
-- Пока нет.
-- Ты что, святой дух?
-- Святой дух один на свете! -- ответил священник и лег на
спину.
-- А говорили -- три?! -- усмехнулся милиционер.
-- Как это три?! -- Священник быстро перевернулся в воде.
-- А так! Отец, сын и дух святой! -- гордо отпарировал
милиционер.
-- Это так -- триединое божество, трое в одном лице,
парень!
-- Так не бывает, батюшка!
-- Бывает! Видишь солнце? Оно ведь тоже триедино: диск,
нимб и свет. Понял? Три неразделимые части одного целого!
Понял?
-- Конечно! -- улыбнулся милиционер.
Священник вылез из воды и лег на раскаленный песок.
-- Как тебя звать, батюшка? -- спросил вдруг милиционер.
-- Нодар.-- Священник взял камушек, поиграл им на ладони,
потом размахнулся и бросил его в море.
Милиционер прыснул.
-- Ты чего? -- спросил священник.
-- Я думал, ты Онуфрий, или Лука, или еще кто в таком же
роде... Калистрат, что ли! А ты, оказывается, Нодар! -- И он
закатился смехом.
Глядя на хохочущего милиционера, священник заулыбался.
Потом встал и хлопнул его по плечу:
-- Ладно, одевайся!
-- Побудем еще, батюшка!
-- С удовольствием бы, да скоро начало конференции...--
Священник стал одеваться. Из-за поворота выехала черная
"Волга".-- Вот видишь, уже и машина подошла!
-- Еще немного, батюшка!
-- Да говорю тебе, с удовольствием остался бы здесь хоть
до утра, но мне выступать на конференции!.. Пошли!
Облаченный в рясу, с огромным крестом на груди, священник
рядом с милиционером, уже надевшим форму, почему-то напоминал
арестанта.
-- Вот печет, черт бы его взял! -- проворчал милиционер.
-- Это ты про солнце?
-- Не про луну же!
-- Перекрестись сейчас же! Перекрестись и попроси у бога
прощения! -- приказал священник.
Милиционер удивленно взглянул на него. "За кого он меня
принимает?"-- подумал он, поправляя фуражку. Священник понял
свою оплошность и примирительно произнес:
-- Негоже роптать на светило... Ведь оно -- вечный образ
солнечной ночи!
-- Это еще что за чертовщина -- солнечная ночь?
Священник обмер.
-- О господи! Прости его, грешного, ибо по глупости своей
не ведает слов своих!
-- Нет, серьезно, батюшка, что такое солнечная ночь?
-- Бог!
-- Как же это -- и солнце и ночь?
-- Да. Есть солнце. И свет его настолько ярок, что в
глазах человеческих темнеет от него. Потому -- ночь.
Милиционер недоверчиво улыбнулся.
-- Взгляни на солнце! -- приказал священник.
Милиционер поднял голову и с минуту смотрел на сияющий
диск солнца. Не выдержав, он зажмурился.
-- Ну? Смотри, смотри!
-- Не могу, батюшка!
-- А ты заставь себя!
Милиционер повиновался. Лучи солнца раскаленными лезвиями
вонзились в зрачки его глаз, но милиционер терпел.
-- Ну, какого оно цвета?-спросил священник.
-- Медного.
-- Погляди еще!
После минуты нестерпимой боли милиционер закрыл глаза
рукой. Закрыл и вскрикнул:
-- Потемнело! Батюшка, солнце потемнело!
Священник молча направился к машине...
-- Слышишь? -- спросило Море.
-- Слышу! -- ответило Солнце.
-- Это правда?
-- Глупости! Разве Человек может постигнуть меня?
-- Ты же его сотворило! -- улыбнулось Море.
-- Неправда! В сотворении его я не принимало никакого
участия! Он существовал до моего пришествия, и не я-он сам
нарек себя Человеком! Я и не ведаю, кто он, когда и откуда он
появился!
-- Дельфин, Дельфин! Я Чайка! Справа от вас большой косяк!
-- передали радиограмму с вертолета на сейнер.
-- Я Дельфин! Вас понял! -- ответили с сейнера. И тотчас
же в воду стала опускаться огромная сеть. На лазурной морской
глади запрыгали белые поплавки.
-- Уходите подальше, за вами гонятся люди! -- предупредило
Море рыбий караван. Косяк круто изменил направление.
-- Дельфин! Косяк уходит влево! Берите курс против солнца!
Курс против солнца! -- предупредили с вертолета рыболовов.
Сейнер развернулся, стал против солнца и полным ходом
пошел наперерез отступавшему косяку.
-- Опускайтесь ниже! Глубже! -- звало Море, но было уже
поздно. Косяк оказался в сетке.
-- Поздравляем! -- передали с вертолета.
-- Спасибо! -- ответили с сейнера.
-- Конец! -- испустило стон Море.
Подняли сеть, и море окрасилось кровью раздавленной
собственной тяжестью рыбы. Над палубой, крича, закружились
голодные чайки. К берегу заспешили любители рыбы.
Солнце золотой рукой извлекло из сети пригоршню рыбы и
сверкающими серебряными монетами рассыпало ее по палубе.
-- И так каждый божий день! -- пожаловалось Солнце Морю,
окуная в воду окровавленную руку.
-- И так каждый божий день! -- вздохнуло Море.
В промежутке времени с часу до четырех люди на берегу моря
исчезли, словно земля их проглотила. Потом они вновь вылезли из
своих нор и стали заниматься тем же, чем занимались с шести
утра до часу.
Солнце возлежало на легких белых облаках и искоса
поглядывало на мир.
К вечеру, когда Солнце совсем уже собралось было на покой,
Море тихо сказало:
-- Человек, которого ты покинуло утром, умер...
-- Как, кончился? Исчез? -помрачнело Солнце.
-- Нет. Люди не исчезают и не кончаются.
-- Что же осталось от него? -- Несчастный отец и
несчастная жена.
-- И больше ничего?
-- Остался эскиз незаконченной фигуры. Маленький,
.незаконченный эскиз...
-- Чья фигура?
-- Не знаю. Она без головы...
-- Как она выглядит?
-- У фигуры стройный стан, длинные, вскинутые вверх,
красивые руки. Поет она, танцует, плывет, готовится к полету
или хочет кого-то обнять, не знаю... Может быть, спешит к
кому-то или от кого-то бежит, не знаю...
-- Что это за фигура?
-- Об этом никто не знает. Свой замысел Человек унес с
собой.
-- Люди сами .не ведают, чего хотят,-- сказало Солнце.
-- Не говори этого!-возразило Море.
-- О чем он просил перед смертью? -- спросило Солнце.
-- О воздухе! -- ответило Море.
-- И что же?
-- Дали.
-- И что же?
-- Не хватило!
-- Не хватило воздуха? -- удивилось Солнце.
-- Не хватило!-вздохнуло Море.
Солнце молча скрылось за облаком.
Море слегка взволновалось.
Перед тем как отойти ко сну, Солнце еще раз взглянуло на
Землю. Но оно стояло слишком низко, чтобы в толпе ожидавших
заката людей различить мужчин и женщин. Люди, похожие друг на
друга, лежали на песке, и от их горячих тел поднималось легкое
дрожащее марево.
Тогда Солнце протянуло длинную золотую руку, коснулось
лежавшего на берегу бревна и спросило у Моря:
-- Ты сейчас его вынесло, или я до сих пор не замечало
его?
За последние пять лет бревно это так примелькалось Морю,
что вообще уже не привлекало его внимания. Сейчас Море
взглянуло на него и рассмеялось:
-- Это не бревно, Солнце, это Человек!
-- Спроси его, что он здесь делает?
-- Не стоит... На каждый мой вопрос он отвечает
просьбой... Нет предела его желаниям...
-- А что он просит?
-- Когда-то просил у меня хорошей погоды. Потом дров.
Затем он выпрашивал рыбу, песок, соль... Просил землю... И вот
уже тридцать три года он просит возвратить ему сына. Где я его
возьму?!
-- Раз ты отняло у Человека сына, ты же и должно вернуть
его!
-- Не я! Сына у него отнял другой, а взвалил вину на меня!
-- Скажи ему -- я желаю с ним говорить.
-- Человек! -- Море влажной рукой тронуло его голую
ногу.-- С тобой хочет говорить Солнце!
Человек промолчал.
-- Ты слышишь меня, Человек? Я Солнце, и я желаю говорить
с тобой!
-- Говори, я слушаю тебя! -- ответил Человек, искоса
взглянув на Светило.
-- Тебе понятен мой язык?
-- Понятен язык и твой и Моря.
-- Почему же ты не отвечаешь ему?
-- Все, что хотелось сказать, я сказал ему в дни своей
молодости... Теперь я прошу его лишь об одном-вернуть мне сына!
-- Ты просишь о невозможном!
-- Я не прошу милостыни, я требую своего!
-- Ты горд. Человек! -- сказало Солнце.
-- Да! Горд и могуч! -- ответил Человек.
-- На что же ты способен?
-- А ты?
-- На все! Я могу осушить море, выжечь степь, превратить в
пустыню лес, погасишь жизнь...
-- А еще? -- улыбнулся Человек.
-- Еще! На, гляди!
И Солнце вдруг обернулось красным обожженным горшком,
потом опрокинутым кувшином, затем грибом, потом оно
превратилось в зайца, потом в волка, пожиравшего того зайца;
потом в слона, тигра, льва, одно мгновение Солнце красовалось в
облике царской короны и наконец снова стало Солнцем.
-- Я вскоре уйду, и мир поглотит тьма. Знай, Человек, тьма
-- это тоже я! Я это все! -- сказало Солнце и устало прилегло
на краю небосвода.
Человек улыбнулся.
-- Чему ты улыбаешься? -- спросило Солнце.
-- Все -- это я! -- ответил он.
-- Да? А чем ты это докажешь?
-- Стоит мне захотеть, и ты исчезнешь, Солнце! Ты
существуешь во мне. Одно мое движение, и тебя не станет. Вот!
-- Человек закрыл рукой глаза.-- Все! Тебя уже нет1
-- Ты нагл, Человек! -- воскликнуло Солнце.
-- Да! -- согласился Человек.-- Но я сказал не все. Я могу
размельчить, разделить, раздробить тебя! Вот! -- Человек
указательными пальцами оттянул веки. И Солнце вдруг
почувствовало, как в глазах Человека оно раскололось на
мельчайшие сверкающие осколки. И у Солнца сперло дыхание.
-- Отпусти меня, Человек! -- взмолилось Солнце.
Человек отвел руки от глаз.
Солнце вздохнуло полной грудью.
-- А что я тебе говорил? Вселенная -- это Человек, и ты
служишь ему. Ты сейчас уходишь от меня, уходишь к моему
брату-Человеку, а завтра вернешься сюда, чтобы служить мне.
-- А если я не вернусь? -- спросило Солнце, и в голосе его
не было уверенности.
-- Вернешься! Ровно в шесть утра ты придешь сюда и весь
день будешь служить мне!
-- Ты слышишь? -- обратилось оскорбленное Солнце к Морю.
-- Слышит! -- ответил вместо Моря Человек.
Дремавшее Море слышало все. Но ему было лень отвечать. И
Море прикинулось спящим.
Солнце взбесилось. Назло Человеку оно готово было сейчас
же Вернуться обратно, но Время. -- великий, неумолимый
властелин всего и вся -- брало свое. Солнце уже наполовину
скрылось в воде...
И тогда, спеша высказать свое, Светило воскликнуло:
-- Человек! Всему на свете определено свое место! Корова
знает, что она должна жить и пастись на земле; дельфину
известно, что для жизни ему дано море, а для пищи -- рыба;
птице ведено летать в воздухе и спать на деревьях,
пресмыкающимся -- ползать на животе и жить в норах... И лишь ты
один рыщешь, бродишь, скитаешься, не находя себе места, не зная
покоя! Угомонись, Человек! Живи или на суше, или в воде, или в
воздухе! Что ты за существо, Человек? Откуда ты взялся?! Чего
желаешь?! К чему стремишься?!
Человек не слышал этих слов Солнца, ибо оно почти уже
скрылось за горизонтом.
В последний раз краешком глаза окинуло Светило опустевший
берег. Рядом с Человеком стояло его маленькое подобие --
Человечек.
-- С кем ты разговаривал, дед?-- спросил Человечек.
-- Сам с собой, внучек! -- ответил Человек.
-- Гляди, дед! Солнце светится зеленым светом!
-- "Да будут счастливы узревшие зеленый луч солнца!.."--
так гласит народная молва!-- сказал Человек и ласково погладил
Человечка по голове.
Там, где только что скрылось Солнце, еще несколько
мгновений мерцало зеленое сияние. Но, кроме ребенка, никто из
людей его не заметил...
На другой день ровно в шесть часов утра Солнце взошло и
золотой диадемой увенчало гору Эрцаху.
все книги автора
