Художественная литература




Стивен Кинг. Отражение смерти

(перевод О.Лежниной) - В том году мы его переносили; ну и намучались же, однако! - говорил мистер Карлин, пока они взбирались по ступеням. - Перетаскивали, конечно, на руках, иначе и нельзя. Мы застраховали его от повреждения у Ллойда, прежде чем выносить из комнаты... Единственная компания, которая стала страховать на указанную нами сумму. Спенглер молчал. Его собеседник - явный дурак, а Джонсон Спенглер давно усвоил одну простую истину: единственно возможный способ общаться с дураком - игнорировать его. - Застраховали на четверть миллиона долларов, - закончил мистер Карлин, когда они взошли на второй этаж. Рот его искривился в усмешке, напоминающей оскал: - И влетело же нам это в копеечку! Он был низенький, кругленький, хотя и не слишком толстый, в очках. Загорелая лысина сверкала, как начищенная. Со стен бесстрастно взирали резные амуры из красного дерева. Спенглер осматривал длинный коридор, стены, лепнину, драпировки холодным глазом профессионала. Да, Самуэль Клаггерт закупал вещи в неограниченных количествах, но качество при этом хромало. Как многие другие самоучки, выбившиеся в магнаты в конце 1800-ч, он был скорее ломбардщиком, чем истинным коллекционером. Слезливые новеллы, собрания непонятно чьих сочинений в дорогих переплетах, осколки древностей и современных глиняных монстров объединяют такого рода люди под именем Искусства. Стены сплошь были увешаны подделкой под марокканские драпировки - слишком обильно и некстати. Бесчисленные мадонны сжимали на руках бесчисленных младенцев. Авторы, конечно, неизвестны. Стаи ангелов летали о всех направлениях, всюду были расставлены нелепые, в помпезных завитушках, канделябры. Картину завершала полунепристойная, с улыбающейся нимфеткой, люстра. Конечно, не а этим приехал старый пират в частный музей имени Самуэля Клаггерта (экскурсия для взрослых - доллар, для детей - 50 центов в час, ежедневно). Если это контора на 98% состоит из хлама, то хотя бы по теории вероятности имеются 2% действительно ценных вещей. И это было так: ружье Кумба над камином в кухне, странная штучка - камера обскура - в гостиной, а главное... - Зеркало Де Ивера было убрано из нижнего зала после одного неприятного... происшествия, - говорил мистер Карлин. - Конечно, и раньше бывало всякое: резкие слова, предубеждения, желание уничтожить зеркало - но это была единственная попытка действительно взять, да и разбить его. Мисс Сандра Бейтс пришла сюда с камнем в кармане. К счастью, ее замысел не удался: она плохо прицелилась, камень скользнул по краю, и зеркало осталось невредимо. У мисс Бейтс был брат... - Впечатляет, не правда ли? - мистер Карлин кинул на собеседника странный, чуть искоса, быстрый взгляд. - Была английская герцогиня в 1709... и пенсильванский торговец коврами в 1746... не говоря уж... - Я ознакомлен с историей, - холодно повторил Спенглер. - Это моя работа, стало быть, в моих интересах знать все о предмете. Теперь вопрос подлинности... - Подлинности! - мистер Карлин издал короткий сухой смешок. Сдавленный скрипящий звук, как если бы кто-то потер друг о друга кости в шкафу под лестницей. - Все проверено экспертами, мистер Спенглер. - Как и Страдивари. - Ну да, - вздохнул мистер Карлин. - Но, знаете ли, там не шла речь о характерных эффектах... странных эффектах, присущих зеркалу Де Ивера, и только ему! - Да, пожалуй, - терпеливо ответил Спенглер. Он помнил, что теперь болтовне служителя не будет остановки - раз уж затронули его любимую тему, словесный потом неизбежен, - пожалуй, да. Однако Карлин не стал продолжать, и на третий и четвертый этажи они взошли молча. По мере приближения к крыше становилось все жарче, в темных верхних галереях стояла почти невыносимая духота. Стал явственно ощущаться столь знакомый Спенглеру запах - плесень и древесные жучки, давно умершие мухи и истлевшая ткань... Запах веков, который Джон Спенглер вдыхал всю свою сознательную жизнь, неотъемлемая принадлежность музеев и мавзолеев. Так должна пахнуть, наверное, земля на могиле юной девственницы, похороненной лет сорок тому назад. Экспонаты здесь были свалены в беспорядке, что усиливало ассоциацию с ломбардом. Мистер Карлин вел своего спутника сквозь бесконечные ряды портретов, помпезных золотых клеток для птиц и уродливых скелетов старых велосипедов. Они подошли к стене, к которой была прислонена старая стремянка. Вверху виднелась дверь с пыльным висячим замком. Слева скульптура Адониса с пустыми, без зрачков, глазами. На протянутой руке висит желтый знак "вход строго воспрещен". Мистер Карлин достал связку ключей из кармана пиджака, повозившись, выбрал нужный и стал взбираться по лестнице. На третьей ступеньке он остановился. Лысина слабо поблескивала в полутьме, голос был глух: - Я не люблю это зеркало. Никогда не любил. Я боюсь глядеть в него. Понимаете, боюсь, что рано или поздно гляну в него и увижу... то же, что и они. - Они ничего не видели, кроме своего отражения, - ответил Спенглер. Мистер Карлин хоте что-то возразить, но передумал, покачал головой и стал устраиваться поудобней, чтобы вставить ключ в замок. Он дергал ключ, вертел головой и бормотал: - Должен подходить... Сейчас... Ах, черт! Замок неожиданно открылся и слетел с петель. Мистер Карлин хотел удержать его и едва не упал с лестницы сам. Спенглер ловко поймал стремянку и взглянул на мистера Карлина: тот, смертельно бледный, трясущимися губами, крепко уцепился за лестницу. - Вы, кажется, слегка нервничаете? - мягко спросил Спенглер, но ответа не последовало: казалось, его собеседник абсолютно парализован. - Спускайтесь, пожалуйста. Пока вы не упали. Карлин медленно полез вниз. Он цеплялся за каждую ступеньку, как человек, висящий над пропастью. А когда, наконец, ноги его ступили на пол, задергался, будто под ним был пропущен электрический ток. Включился и голос: - Четверть миллиона. Четверть миллиона долларов - страховка, чтобы перенести эту штуку снизу вверх. Они применяли специальный блок, чтобы поднять ее на чердак. Вот сюда, - быстро говорил Карлин. - И я надеялся... сперва неотчетливо и смутно, потом до отчаяния надеялся, то чьи-нибудь пальцы соскользну, или протрется веревка, или сломается механизм. И эта чертова штуковина разобьется, разлетится на тысячи осколков... - Факты, - перебил его Спенглер. - Только факты. Попробуем обойтись без дешевых новелл, без страшных сказок и всей этой бури эмоций. Первое. Джон Де Ивер - английский мастер нормандского происхождения, изготовлявший зеркала в елизаветинскую эпоху. Он жил и умер без приключений. Никаких пентаклей на полу, запаха серы и таинственных бумаг в кровавых пятнах. Ничего даже приблизительно похожего. Хоть сколько-нибудь шокирующего. Факт второй: его зеркала сделались изюминкой любой коллекции из-за великолепного мастерства, тончайшей шлифовки, легкого увеличивающего и искажающего эффекта. По этим характерным особенностям легко определить руку мастера. Третий факт. Только пять зеркал Де Ивера в настоящее время сохранились, два из них в Америке. Они бесценны. Факт четвертый: ваше зеркало и то, что было уничтожено в Лондоне, приобрели дурную славу из-за совпадений и преувеличений, чьей-то, возможно, некомпетентности и... - Факт пятый: вы редкостный ублюдок, Спенглер, вы это понимаете?! Спенглер со вздохом посмотрел в бесстрастные глаза Адониса. Придется запастись терпением. Карлин продолжал: - Я вел экскурсию детей, среди которых был брат Сандры Бейтс. Он посмотрел в это зеркало, в ваше "тончайшей шлифовки" зеркало, Спенглер. Было ему лет около шестнадцати, школьник еще. Я рассказывал о мастерстве и бесценности, совсем как вы, потом перешел к свойствам стекла, когда Бейтс перебил меня: "А что это за пятно в левом верхнем углу? Повреждение?" Один из ребят спросил его, о чем он говорит; Бейтс начал объяснять, затем остановился. Он приблизился к зеркалу, натянув ограждающий шнур, почти касаясь стекла. Затем оглянулся, как если бы то, что он видел, было отражением кого-то - кого-то в черном - за левым плечом мальчика. "Похоже, это человек", - задумчиво произнес он, - "но я не вижу лица... А теперь он ушел". Вот и все. А потом... - Продолжайте-продолжайте, - устало сказал Спенглер. - Конечно, вы хотите сказать мне, что это был Жнец - весьма логичное объяснение, не так ли? избранные люди видят отражение смерти, и так далее, и тому подобное, из вас выйдет хороший рассказчик; воскресные газеты охотно напечатают эту захватывающую историю. Теперь поведайте мне об ужасных последствиях встречи со Жнецом; и не дайте мне раскрыть рта, чтобы объяснить все разумно... Что там с мальчиком? Задавила машина? Выбросился из окна? Или что? Мистер Карлин нервно хихикнул: - Вам лучше знать, Спенглер. Вы же дважды повторили, что... как это... а, "ознакомлены с историей Де Ивера!" Не было никаких ужасных происшествий. Никогда и никаких. Вот почему зеркало Де Ивера не приобрело скандальной славы, как например, бриллиант "Кохинор" или гробница Тутанхамона, и воскресные газеты не возьмутся за эту тему... Вы, должны быть, считаете меня дураком? - Да, - ответил Спенглер. - А теперь нельзя ли подняться наверх? - Конечно. - Мистер Карлин вскарабкался по лестнице и толкнул дверь. Она со скрипом открылась, нехотя, словно преодолевая сопротивление каких-то призраков по ту сторону. Карлин исчез в чердачной тьме, растворился в тенях. Спенглер последовал за ним. Адонис проводил его холодным безжалостным взглядом. На чердаке было невыносимо душно. Маленькое грязное окошко под потолком едва пропускало свет, тут и там виднелась паутина, все было покрыто толстым слоем пыли. Зеркало в деревянной раме было поставлено под углом к солнечным лучам, и на дальней стене поблескивал жемчужный блеск отражения. Мистер Карлин не смотрел на зеркало. Упорно, старательно не поднимая глаз. - Вы никогда не протирали его? - спросил Спенглер, впервые заметно раздраженный. - Я... я берег его, как зеницу ока, - невыразительным тихим голосом произнес Карлин. - Если оно будет оставаться открытым, все время открытым, то возможно... Но Спенглер не обращал на его слова внимания. Он снял пиджак, сложил его пуговицами внутрь, и с предельной осторожностью, едва касаясь выпуклой поверхности стека, стряхнул пыль. Затем отошел и посмотрел в зеркало. Оно было великолепно, гениально, подлинный Де Ивер. Руку мастера узнаешь сразу. Пыльная полутемная комната, сам Спенглер, фигура Карлина вполоборота - все в зеркале было четким, ясным, практически трехмерным. Легкое увеличение давало чуть искажающий эффект, почти четвертое измерение картины, приобретающей необычайную глубину и выразительность, однако... Спенглер почувствовал новый прилив раздражения: - Карлин. Карлин молчал. - Вы законченный кретин. Вы видите. Зачем было говорить мне, что девчонка не повредила зеркало? Ответа не последовало. - В левом верхнем углу трещина, - продолжал Спенглер. - Видите? Так что, девчонка попала в стекло? говорите же, ради всего святого говорите! - Вы видите Жнеца, - ответил Карлин. Голос его был тих и бесстрастен. - Никакой трещины в зеркале нет. Поднесите к нему руку... О, Боже... Спенглер стянул рукав пиджака и осторожно поднес манжет к левому верхнему углу зеркала. - Вы видите, ничего сверхъестественного. Я прикасаюсь к нему... - Прикасаетесь? И что, вы нащупываете трещину? Спенглер медленно опустил руку и посмотрел в зеркало. Все в нем выглядело чуть более искаженным; пыльные углы комнаты, казалось, готовы соскользнуть куда-то в четвертое измерение... Пятно исчезло. Поверхность была безукоризненно гладко. Спенглер неожиданно ощутил приступ страха - и тот же презрение к себе за то, что поддался слабости. - Похоже на Жнеца, не правда ли? - спросил мистер Карлин. Он был бледен как мел и не отрывая глаз от пола. На шее спазматически подергивался какой-то мускул. - Это фигура в капюшоне, стоящая сзади вас... как это выглядит? - Это выглядит как трещина в стеке, - твердо ответил Спенглер. - И, поверьте, ничего более. - Мальчик Бейтс был высоким и, знаете, таким крепким, - быстро заговорил Карлин. Его слова падали в душную тьму комнаты как камни в темную воду. - Как футболист. И в свитере с надписями. Мы были на полпути к верхним выставочным залам, когда... - Мне не по себе от этой жары, - произнес Спенглер. Он вытащил из кармана платок, вытер пот. Казалось, по поверхности зеркала прошла мелкая рябь... или все это плывет перед глазами? - Затем паренек сказал, что он хочет глоток воды... глоток воды, ради всего святого... - Карлин повернулся и уставился на Спенглера диким взглядом полубезумца. - Но как я мог знать?! - Где у вас уборная? Мне кажется... - Его свитер... Он мелькнул в лестничном пролете, когда мальчик сбегал по ступеням... когда... - ...кажется, я болен... Карлин потряс головой, словно отгоняя наваждение, затем вновь уставился в пол, пробормотал: - Да-да, конечно. Третья дверь слева, как опуститесь на второй этаж. - Он взглянул верх с мольбой и отчаянием: - Но Боже, как я мог ЗНАТЬ тогда?! Но Спенглер уже ступил на стремянку. Под его весом что-то треснуло, и на секунду Карлин подумал - понадеялся - что лестница упадет. Но этого не произошло. Сквозь проем в полу Карлин видел, как Спенглер медленно спускался, прижимая ладонь ко рту... - Спенглер! Поздно. Ушел. Карлин прислушался к эху шагов; оно становилось все тише и тише и, наконец, затихло. Карлин вздрогнул. Он попытался двинуться к лестнице, но ног не слушались. Этот мелькнувший свитер ребенка... Боже! Будто невидимая рука чудовищной силой сжала его голову и повернула ее в зеркалу. Сам того не желая, Карлин уставился в колеблющиеся глубины Де Ивера. Там ничего не было. Лишь отражение комнаты, пыльные углы подергивают, словно все готово провалиться в неведомую бездну, в таинственную Вечность... Отрывок полузабытого стиха Теннисона всплыл в сознании Карлина, и он пробормотал: - "мне навевают тени страх", - сказала леди..." Он не мог оторвать взгляда от зеркала, спокойная глубина притягивала и манила. Слева от рамы чучело буйвола пялило на него свои плоские обсидиановые глаза. Мальчик хотел воды, фонтан находился на первом этаже; он спустился по ступенькам и... Никогда. Никуда не вернулся. Как герцогиня, что решила сходить в гостиную за ожерельем, как коммерсант, который пошел к своему экипажу - и оставил после себя лишь пустую коляску и пару запряженных в ней лошадей. И зеркало Де Ивера было в Нью-Йорке с 1897 по 1920, когда Джуди Кратер... Карлин смотрел как зачарованный в колышущуюся глубину. Сзади, внизу глядел в пустоту бесстрастный Адонис. Он ждал Спенглера, как семья Бейтсов своего сына, как муж герцогини - возвращения своей жены из гостиной... Он напряжено глядел в зеркало и ждал... И ждал... и ждал...

все книги автора