Художественная литература



Эрик Фрэнк Рассел. Оса.

Глава 3 Моури остановился у гостиничной стойки и с деланным сожалением обратился к портье: - Ох уж эта война! Все так сложно, ничего нельзя планировать заранее! - Он всплеснул руками; земляне в подобном случае пожимают плечами. - Я должен уехать завтра, может быть, дней на семь. Так неудачно все сложилось! - Вы хотите отказаться от номера, господин Агаван? - Нет. Я забронировал его на десять дней и заплачу за это время. - Моури вытащил из кармана пачку гильдеров. - Если я вернусь вовремя, - то смогу снова занять свой номер, в противном случае. - Он опять сделал руками волнообразный жест и добавил: - Ну, что ж, не повезет, так не повезет. - Как вам будет угодно, господин Агаван, - ответил портье, выписывая квитанцию и протягивая ее постояльцу. Речь шла о чужих деньгах, и его ничуть не волновало, как постоялец их растранжирит. - Спасибо, - поблагодарил Моури. - Долгих лет! - Долгих лет, - ответил портье, но судя по интонации - скончайся клиент прямо у стойки, он бы и глазом не моргнул. Моури зашел в ресторан и поужинал. Затем поднялся в номер, вытянулся на кровати, дав отдых гудящим ногам, и стал ждать наступления темноты. Когда погасли последние блики заката, он достал из чемодана новую пачку листовок, взял кусок мела и вышел. На этот раз все было намного проще. Тусклое уличное освещение было ему на руку; к тому же теперь он был хорошо знаком со всеми заслуживающими внимания местами и мог не отвлекаться на поиски квартиры. В течение четырех часов Моури постарался обезобразить листовками как можно больше стен и витрин самых шикарных магазинов, которые днем особенно привлекали внимание прохожих. Выйдя из отеля в семь тридцать, в полуночи он наклеил ровно сто листовок и вывел большими четкими буквами "ДАГ" на двадцати четырех стенах. Надписи были сделаны особым мелком земного производства, очень похожим на обычный, но с одной интересной особенностью - мел въедался в поры кирпича при попытке смыть его водой, чем больше тратилось усилий, чтобы избавиться от надписи, тем ярче она проступала на стене. Существовал единственный способ уничтожить надпись - снести стену и построить новую. Утром Моури позавтракал и покинул отель вместе со своим заминированным чемоданом. Игнорировав динокары, что ждали пассажиров у двери отеля, он влез в автобус. Моури пересаживался девять раз, меняя направления и маршруты без всякого плана. Пять раз он оставлял чемодан в автоматической камере хранения и путешествовал без багажа. Возможно, не стоило так тщательно запутывать следы, но - кто знает! - все могло случиться; он был обязан не только скрыться от реальной опасности, но и предупредить возможность ее появления. Например, вполне возможен такой вариант: "Мы из Кайтемпи. Предъявите-ка регистрационную книгу Хм-м - вроде имена те же, что и в прошлый раз... Кроме этого Шир Агавана. Кто он такой, а?" "Из службы лесной охраны, офицер". "Вы узнали это из его документов?" "Да, офицер. Они были в полном порядке". "В каком учреждении он служит?" "В Министерстве природных ресурсов". "Вы видели печать министерства на его личной карточке?" "Не помню... Возможно... но я не могу точно сказать". "Следует обращать внимание на такие вещи. Вы ведь знаете, что ими заинтересуются при проверке". "К сожалению, офицер, я не могу запомнить каждую деталь документов, которые проходят через мои руки за неделю". "Не мешало бы вам посерьезней относиться к работе... Правда, с этим Агаваном все, кажется, в порядке. Сделаю на всякий случай запрос о его личности. Где тут у вас телефон?" Любопытный агент набирает номер, задает несколько вопросов, бросает трубку и раздраженно обращается к клерку: "В списках сотрудников министерства Шир Агаван не значится! У этого типа фальшивые документы! Когда он покинул отель? Был ли встревожен? Не говорил, куда направляется? Отвечай, идиот! И ключ от его номера, быстро! Он взял динокар? Опиши мне его поподробнее. Так, у него был чемодан... Какой, а?" С подобным риском неизбежно сталкиваешься, когда ищешь пристанища в местах известных, находящихся под постоянным наблюдением. Риск невелик, но все же он существует. Когда приговоренный к смертной казни шпион будет ожидать исполнения приговора, мысль о том, что его поймали чисто случайно, покажется не особенно утешительной. Чтобы продолжать борьбу и победить, воин-одиночка должен всегда и во всем быть хитрее врага. Довольный, что теперь самый настырный сыщик не сможет проследить его маршрут по городу, Моури втащил свой чемодан на четвертый этаж грязной и тесной многоквартирной коробки, вошел в нанятую вчера двухкомнатную квартиру, и в лицо ему ударил спертый воздух, - комнаты пропахли какой-то кислятиной. Остаток дня пришлось посвятить уборке. Найти его здесь будет непросто. Хозяин, тип с подозрительно бегающими глазами, не потребовал никаких документов, сдавая квартиру Густ Хуркину, мелкому железнодорожному служащему, честному, трудолюбивому, простому парню, который станет платить регулярно и в срок. Хозяин ничего не имел против сомнительных постояльцев - в этом квартале темные личности пользовались уважением: как правило, у них было гораздо больше гильдеров в карманах. Закончив с уборкой, Моури купил газету и изучил ее от корки до корки в поисках каких-либо упоминаний о его вчерашних похождениях. Но об этом в газете не было ни слова. Сначала Моури почувствовал разочарование, но, поразмыслив, приободрился. Выступление против войны и открытая оппозиция правительству - это не та новость, которую станут расписывать в передовых статьях; ни один редактор не пропустил бы подобную информацию. Конечно, будь у него выбор - такая сенсация! Но выбора-то у местных журналистов как раз и не было; все их материалы наверняка подвергались цензуре. Это означало, что его деятельность была замечена и уже приняты кое-какие меры, пока еще самые простые. В любом случае, игра только начиналась. Негромкое жужжание крылышек "осы" уже заставило правительство придержать прессу. Мера недостаточная и неэффективная. Она не сработает, потому что к ней прибегли с единственной целью - потянуть время, пока соответствующие органы выработают план действий. Чем дольше правительство будет умалчивать о событиях вчерашнего дня, тем активнее они станут обсуждаться населением, перемешиваясь с невероятными слухами, заставляя задуматься многих. Чем дальше и прочнее молчание, тем более многозначительным начнет оно казаться людям, осведомленным о случившемся. А в военное время самый деморализующий вопрос: "Что же еще они от нас скрывают?" Сотни граждан зададут его завтра, послезавтра и на следующей неделе; имеющие странную силу слова "Дирак Ангестун Гесепт" подхватят тысячи людей, передавая их из уст в уста, - и все потому, что какова бы ни была реальная мощь этой организации, правительство боится о ней сообщать. Так станет ли простой человек доверять руководству, которое твердит о своей неустрашимости, а само боится рассказать о том, что случилось в столице? Резонный вопрос, не так ли? Болезнь выглядит более зловещей, когда принимает характер эпидемии и поражает отдаленные районы. Именно поэтому первой вылазкой Моури из его нового убежища стала поездка в Радин, город в двухстах сорока милях на юг от Пертейна. Население - триста тысяч; важный промышленный центр - гидроэлектростанция, добыча бокситов, алюминиевый комбинат. Моури выехал утренним поездом, переполненным самыми разнообразными типами, согнанными войной со своих насиженных мест: тут были угрюмые рабочие, скучающие солдаты, чванливые мелкие начальники, бесцветные личности неопределенного рода занятий. А прямо напротив Моури сел свиноподобный тип, ходячая карикатура на Министра продовольствия Джеймека. Поезд тронулся и понесся вперед. Пассажиры входили и выходили на промежуточных остановках. Свиное Рыло, не удостаивая Моури вниманием, с вельможной рассеянностью взирал на мелькавший за окном пейзаж, а вскоре заснул, приоткрыв во сне рот. При этом он стал еще больше походить на борова; для полного сходства оставалось только засунуть ему в пасть лимон. Когда до Радина оставалось тридцать миль, дверь в соседний вагон со стуком распахнулась и появился полицейский в сопровождении двух плотных субъектов в штатском, Эта троица остановилась около ближайшего пассажира. - Ваш билет, - потребовал полицейский. Пассажир протянул кусочек плотного пластика; на лице его появилось испуганное выражение. Полицейский внимательно с обеих сторон изучил билет и передал его своим спутникам, которые проделали то же самое. - Удостоверение личности. Документ был осмотрен столь же тщательно, правда, полицейский проверял его довольно небрежно, но зато оба типа в штатском старались вовсю. - Ваш пропуск. Он тоже подвергся тройной проверке и был возвращен вместе с билетом и документами. Пассажир облегченно вздохнул. Полицейский ткнул пальцем в следующего: - Ваш билет! Моури, сидевший в другом конце вагона, наблюдал за проверкой с любопытством и смутным чувством тревоги. Однако когда тройка взялась за седьмого пассажира, он встревожился не на шутку. По неизвестным причинам парочка в штатском разглядывала документы этого человека значительно дольше. Несчастный пассажир начал заметно нервничать. Проверяющие с подозрением уставились на его напряженное лицо. В глазах у них появился хищный блеск. - Встать! - рявкнул один из них. Пассажир вскочил и, дрожа, вытянулся перед ними. Хотя вагон не слишком сильно трясло, он шатался. Под присмотром полицейского типы в штатском с профессиональной ловкостью обыскали пассажира. Они вывернули содержимое его карманов, осмотрели и засунули обратно; потом ощупали беднягу с ног до головы, не смущаясь присутствием окружающих. Один из них, не обнаружив ничего, достойного внимания, выругался сквозь зубы и прикрикнул на пассажира: - Ну, чего дрожишь? - Я не очень хорошо себя чувствую, - ответил несчастный слабым голосом. - Неужели? Что с тобой такое? - Меня укачивает. Мне всегда плохо в поездах. - Выдумываешь ерунду! - тип в штатском посмотрел на своего напарника и, потеряв терпение, махнул рукой. - Да садись ты!.. Пассажир, тяжко дыша, опустился на место. От ужаса он весь покрылся фиолетовыми пятнами. Полицейский задержал на нем взгляд еще на секунду, фыркнул и обратился к номеру восьмому. - Билет. До Моури оставалось еще человек десять. Он не имел ничего против проверки документов - не мешает лишний раз убедиться в их надежности, но обыск! С полицейским наверняка не будет хлопот, зато двое других явно из Кайтемпи; стоило им заглянуть в его карманы - пиши пропало. Пройдет какое-то время, пока на Земле поймут, что его молчание - молчание могилы, и каменноликий Вулф примется обрабатывать очередного простофилю: - Повернитесь! Пройдитесь, искривив ноги! Мы хотим сделать из вас "осу"! Тем временем большинство пассажиров уже прошло контроль и теперь сосредоточенно наблюдало за тем, что творилось в конце вагона, стараясь при этом придать своим лицам выражение максимальной лояльности. Моури украдкой взглянул на Свинорылого, который мирно покачивался напротив, свесив голову на грудь и приоткрыв рот. Спит или только притворяется? Моури не мог этого точно определить, но времени на колебания не осталось - троица уже приближалась, и он решил рискнуть. У себя за спиной он нащупал узкую, но глубокую щель в обивке кресла между спинкой и сидением. Не спуская глаз со Свинорылого, Моури вытянул из кармана пачку листовок и два мелка и затолкал их поглубже в щель. Спящий не шевелился. Через две минуты полицейский грубо ткнул Свинорылого в плечо, отчего тот громко всхрапнул и открыл глаза, тупо уставившись на контролеров. - Ну? В чем дело? - Ваш билет, - потребовал полицейский. - Транспортная проверка? - отозвался Свинорылый с неожиданным пониманием. - Ну, ладно, - мясистыми пальцами он извлек из нагрудного кармана пеструю карточку в прозрачном пластике и протянул ее тройке с таким видом, будто это был ключ от райских врат. На лице полицейского появилась заискивающая улыбка. Громилы в штатском вытянулись, как будто их застали спящими на посту. - Прошу прощения, господин майор, - промямлил полицейский. - Все в порядке, вы находитесь при исполнении служебных обязанностей, - заметил Свинорылый снисходительно-презрительным тоном. И он обвел глазами вагон, явно наслаждаясь сознанием своего недосягаемого превосходства над простыми смертными. Наблюдая за этой сценой, Моури едва сдерживал отвращение. Его правая нога зачесалась от желания дать кое-кому хорошего пинка по жирной заднице. Чтобы случайно не выдать себя, он крепко прижал ее к полу. Теперь полицейский, раздраженный публичным унижением, занялся Моури. - Билет. Моури предъявил его, стараясь выглядеть спокойным и слегка утомленным. Маска безразличия давалась ему нелегко, так как теперь он находился в центре всеобщего внимания. К тому же его пристально разглядывал Свинорылый и сверлили взглядами двое агентов в штатском. - Удостоверение! Оно подверглось тройной проверке. - Пропуск! Моури протянул пропуск, внутренне готовясь и команде "Встать!". Но таковой не последовало. Стараясь поскорее избавиться от начальственного взгляда жирного майора, троица быстро просмотрела документы. Моури засунул карточки в карман и, стараясь не показать своего облегчения, обратился и соседу: - Странно, с чего это вдруг такая проверка? - Не твое дело, - отрубил Свинорылый самым оскорбительным тоном. - Конечно, конечно, - поспешил согласиться Моури. На этом разговор и закончился. Свинорылый смотрел в окно и, похоже, спать больше не собирался. Про себя Моури пожелал ему провалиться в ад: не так-то просто будет вытащить листовки, пока этот идиот бодрствует. Дверь с грохотом захлопнулась - полицейский и агенты Кайтемпи закончили проверку и перешли в следующий вагон. Вдруг поезд остановился так резко, что несколько пассажиров оказались на полу. В хвосте поезда послышались крики. Тяжело поднявшись, Свинорылый встал, открыл окно, высунул голову наружу и посмотрел назад - туда, откуда доносился шум. Вдруг выхватив из кармана пистолет, он с удивительным для своих габаритов проворством пронесся по проходу и выскочил из вагона. Крики стали громче. Моури выглянул в открытое окно. Вдоль путей бежало несколько человек во главе с полицейским и агентами Кайтемпи. Он заметил, как они вскинули руки, и в утреннем воздухе раздался звук выстрелов. Было невозможно разглядеть, в кого они стреляли. Позади всех, пытаясь догнать своих коллег, тяжело трусил Свинорылый. Из всех окон торчали головы любопытных. Моури спросил у ближайшей головы: - Что случилось? - Эти трое пришли проверять документы. А какой-то тип, как их увидел, сразу бросился к другой двери и спрыгнул с поезда. Они остановили состав и погнались за ним. - Он не разбился, когда прыгал? - По нему не скажешь. Во всяком случае, бежал он, как чемпион по мейке. Навряд ли его догонят. - Кто же он такой? - Понятия не имею. Наверное, преступник, которого разыскивают. - Да уж, - заметил Моури, - если бы за мной гнались люди Кайтемпи, я бы драпал как последний спакум. - Еще бы! - согласился собеседник. Моури покинул свой наблюдательный пост и сел на место. Остальные пассажиры приклеились к окнам, полностью поглощенные происшествием. Момент был подходящий. Моури незаметно запустил руку в тайник, вытащил листовки с мелками и засунул их в карман. Поезд стоял около получаса, но ничего интересного больше не произошло. Наконец состав тронулся; тут же в проходе появился Свинорылый и тяжело плюхнулся на сиденье. Лицо толстяка было таким кислым, что этой кислоты вполне хватило бы, чтобы замариновать всю его жирную тушу. - Поймали, господин майор? - спросил Моури как можно почтительней. Свиное Рыло посмотрел на него с открытой враждебностью: - Не твое дело! - Конечно, конечно, господин майор, - выдавил Моури. Они снова замолчали и не проронили ни слова до конца пути. Радин был конечной станцией, и вагон опустел. В толпе пассажиров Моури направился к выходу из вокзала, но не спешил начинать обработку витрин и стен. Вместо этого он стал следить за Свинорылым. Оставаться при этом незамеченным не составляло труда. Вряд ли Свинорылому могло прийти в голову опасаться слежки. Он шествовал, как живое олицетворение закона, для которого простые смертные значили не больше, чем пыль под ногами. Выйдя из-под арки вокзала, Свинорылый свернул направо и тяжелой поступью направился и автостоянке. Там он остановился у длинного зеленого динокара, нашаривая в кармане ключи. Спрятавшись за выступ стены, Моури наблюдал, как "объект" открыл дверцу и втиснулся внутрь. Тогда он бросился к стоянке такси и забрался в первую свободную машину. Зеленый динокар еще не успел скрыться. - Куда вам? - спросил водитель. - Не могу сказать точно, - начал Моури, - я, видите ли, был здесь только однажды и довольно давно. Но дорогу помню и буду говорить, куда ехать. Мотор загудел, машина набрала скорость; Моури не отрывал взгляда от зеленого динокара и время от времени давал краткие инструкции. Конечно, гораздо проще было бы приказать двигаться вслед за зеленой машиной. Но тогда водитель свяжет его со Свиным Рылом или, по крайней мере, с его динокаром. А в Кайтемпи превосходно умели выколачивать подобную информацию. Моури избрал более сложный способ, зато таксист ничего не заподозрит. Они миновали центр Радина; наконец зеленая машина резко повернула налево и по пандусу съехала в гараж многоквартирного дома. Такси промчалось еще пару сотен ярдов, прежде чем Моури показал шоферу на ближайшее здание: - Приехали. - Моури вылез из машины, доставая деньги. - Неплохо иметь хорошую зрительную память, верно, приятель? - Ага, - протянул шофер. - С вас гильдер шестьдесят. Моури протянул ему два гильдера и провожал машину взглядом, пока она не скрылась за поворотом. Быстро вернувшись к нужному дому, он вошел в огромный вестибюль и, усевшись в кресло, откинулся на спинку и прикрыл глаза. Он выглядел как человек, дремлющий в ожидании приятеля; неподалеку сидело еще несколько таких же посетителей. Никто из них не обратил на Моури внимания. Не прошло и минуты, как в противоположном конце вестибюля из двери, ведущей в подземный гараж, показался Свинорылый. Не удостоив никого взглядом, он втиснулся в один из лифтов. На световом табло над дверью замелькали огоньки. Наконец вспыхнула цифра семь, затем отсчет пошел в обратном порядке; загорелся ноль, дверь автоматически открылась, лифт был пуст. Еще через пять минут Моури зевнул; потянулся, взглянул на часы и покинул здание. В ближайшем телефоне-автомате он набрал номер коммутатора дома. - Я должен был встретиться с одним человеком внизу, в вестибюле, почти час назад, - объяснил он. - К сожалению, я задерживаюсь. Если он все еще ждет, я хотел бы передать ему, что не смогу прийти. - Этот человек - наш жилец? - осведомилась телефонистка. - Да, конечно, но я никак не могу вспомнить его имя... у меня, знаете ли, такая плохая память на имена... Он полный, тяжелые черты лица, живет на седьмом этаже. Майор... майор ну и дырявая же у меня голова! - Это, наверное, майор Саллана, - подсказала телефонистка. - Верно! - радостно воскликнул Моури. - Все время в голове вертелось. - Не вешайте трубку. Я посмотрю, ждет ли он еще. Последовала минутная пауза, затем вновь послышался голос телефонистки: - Нет, он уже ушел. Я набрала номер его квартиры, но никто не ответил. Ему что-нибудь передать? - Нет, не нужно. Ему, наверное, надоело ждать. Да и дело не очень важное. Долгих лет. - Долгих лет, - отозвалась женщина. Значит, никто в квартире не снял трубку. Похоже, Свиное Рыло забежал домой и почти сразу же вышел - если только не залез в ванну. Что маловероятно - он бы не успел за это время наполнить ее, раздеться и плюхнуться в воду. Если же толстяк действительно отсутствует, то у Моури есть блестящая возможность, которую, несомненно, не стоит упускать. Хотя интуиция подсказывала ему, что нужно поторопиться, Моури не сразу направился к дому. Он посмотрел на улицу сквозь стекло телефонной будки. Удостоверившись, что никто не наблюдает за ним, он налепил одну из своих листовок на дверцу и удовлетворенно усмехнулся: теперь ее заметит каждый, кто зайдет сюда позвонить. Листовка гласила "Войну развязали властолюбцы. Дирак Ангестун Гесепт покончит с войной и с ее поджигателями!" Снова войдя в подъезд, Моури с напускной уверенностью пересек вестибюль и шагнул в свободный лифт. Он повернулся, собираясь закрыть дверь, и краем глаза заметил, что кто-то спешит к лифтам. Свиное Рыло собственной персоной! Моури вздрогнул. Майор пребывал в состоянии глубокой задумчивости и еще не увидел Моури, но неизбежно узнал бы его, стоило им столкнуться лицом к лицу. Моури понял, что должен торопиться. Он моментально захлопнул дверь и нажал кнопку третьего этажа. Лифт заскользил вверх, потом остановился. Не открывая дверь, Моури услышал, как соседняя кабина прошла мимо, тогда Джеймс спустился вниз и вышел из здания. Расстроенный и злой, он тихо чертыхался, проклиная свое невезение. До самого вечера он как сумасшедший носился по городу и наконец успокоился, украсив стены и витрины Радина сотней листовок и дюжиной надписей. Ему удалось избежать свидетелей, хотя несколько раз он, как обычно, едва успел унести ноги. Решив, что на сегодня достаточно, он выбросил в канализационный люк половинку исписанного мелка и почувствовал себя в большей безопасности. Теперь, если его остановят и обыщут, то не найдут никаких улик. В десятом часу Моури наконец поел - первый раз после завтрака. Покончив с этим занятием, он нашел в телефонной книге номер Салланы и позвонил, но никто ему не ответил. Тогда он решился. Направившись к знакомому дому, он, как и в первый раз, вошел в вестибюль и без помех поднялся на седьмой этаж. Бесшумно ступая по ковру, устилавшему коридор, Моури читал таблички на дверях, пока не нашел нужную квартиру. Он постучал. Молчание. Он постучал еще раз, погромче, но так, чтобы не привлечь внимание соседей. Никто не отозвался. Тут он применил полученные в разведшколе знания. Вытащив из кармана связку ключей, на первый взгляд ничем не примечательных, он занялся замком, и через тридцать пять секунд дверь открылась. Скорость была чрезвычайно важна: войди сейчас кто-нибудь в коридор, его поймали бы с поличным. Но, к счастью, никто не появился, и Моури без помех проскользнул внутрь, осторожно закрыв за собой дверь. Он сразу же быстро осмотрел квартиру - в ней не оказалось ни спящих, ни пьяных. Все четыре комнаты были пусты; майор Саллана отсутствовал. Вернувшись в первую комнату, Моури внимательно оглядел ее и заметил лежащий на шкафчике пистолет. Пистолет оказался заряженным, и Моури засунул его в карман. Затем он вскрыл громоздкий секретер и начал рыться в ящиках, действуя со скоростью и сноровкой профессионального взломщика, - этому его научили в школе. Когда Моури выдвинул четвертый по счету ящик и увидел его содержимое, волосы у него на голове зашевелились. В квартире майора он рассчитывал найти объяснение столь подобострастного поведения полицейского и агентов Кайтемпи. Несомненно, для этого была причина - и теперь она находилась у него перед глазами. Да, ради этого стоило пойти на риск! В ящике лежала толстая пачка официальных бланков с надписью вдоль верхнего края: ДИРАК КАЙМИНА ТЕМПИТИ ЛЕШАН РАДИН. В переводе это означало: "Сирианская Секретная Полиция - Сектор Радин". Не удивительно, что эти головорезы готовы были лизать пятки толстому майору! Свинорылый оказался большой шишкой в Кайтемпи, выше по рангу, чем армейский бригадный генерал, а может быть, и командующий космическим флотом! Да, тут было чем поживиться! Это открытие заставило Моури поторопиться. Из кучи вещей, сложенных в дальней комнате, он вытащил небольшой чемоданчик, вскрыл его и вышвырнул на пол хранившуюся там одежду. Затем запихнул в него все бланки из ящика. Чуть позже он обнаружил небольшую машинку, которая при нажатии на ручку оттискивала на бумаге буквы "ДКТ", увенчанные крылатым мечом. Машинка тоже отправилась в чемоданчик. Покончив с секретером, Моури занялся шкафчиком для бумаг; ноздри у него раздувались, как у почуявшей след гончей. Он выдвинул верхний ящичек - и вдруг уши его уловили какой-то слабый звук. Он замер, внимательно прислушиваясь. Это был скрежет ключа в замочной скважине. Похоже, с первого оборот замок не сработал: скрежет раздался опять. Моури прижался к стене рядом с дверью, так, чтобы, открывшись, она заслонила его. Ключ снова заскрежетал, замок щелкнул, и Свинорылый ввалился в квартиру. Толстый майор сделал несколько шагов, прежде чем до него дошло, что случилось. Он остановился как вкопанный и недоуменно воззрился на взломанный секретер. В это время дверь за его спиной захлопнулась и, обернувшись, Свинорылый оказался лицом к лицу с грабителем. - Добрый вечер, - холодно приветствовал его Моури. - Ты? - Свиное Рыло уставился на него с видом оскорбленного достоинства. - Что ты здесь делаешь? Что все это значит? - Я - просто вор. И это значит, что вас ограбили. - Да знаешь ли ты, мерзавец, что я... - В таких случаях, - прервал его Моури, - обязательно кто-то становится жертвой. На этот раз ваша очередь. Не вижу причины, почему вам должно постоянно везти, - философски заметил он. Свинорылый шагнул вперед. - Сидеть! - резко приказал Моури, вскинув пистолет. Но майор не сел, хотя и остановился. Он твердо стоял на ковре, его маленькие глазки злобно сверлили гостя, лицо потемнело. Наконец он сказал, сдерживая ярость - Брось пистолет! - Это вы мне? - переспросил Моури. - Ты сильно рискуешь, - заявил Свинорылый с непробиваемым апломбом человека, долгие годы внушавшего ужас окружающим. - Стоит тебе узнать, кто я такой... - Я это знаю, - не дал ему закончить Моури. - Ты - жирная крыса из Кайтемпи. Профессиональный мучитель, платный палач, бесстыжий соко, готовый пытать и убивать за деньги и из садистского удовольствия. В кресло - живо! И все же Свинорылый не подчинился. Хотя принято считать, что все задиры - трусы, майор, видимо, был исключением. Как многие люди подобного сорта, он обладал своеобразной жесткой отвагой. Глаза его сверкнули ненавистью; он сделал неуклюжий, но быстрый шаг в сторону и сунул руку в карман. И все же глаза, которые так часто и с таким спокойствием наблюдали за агонией жертвы, на этот раз выдали его. Пистолет Моури коротко рявкнул - тр-р-р-рат, негромко, но весьма эффективно. Несколько секунд Свинорылый, пошатываясь, оставался на ногах; на его лице застыло выражение крайнего изумления. Наконец колени толстяка подломились и он грохнулся на пол. Комната содрогнулась. Осторожно приоткрыв входную дверь, Моури выглянул в коридор и прислушался. Все было тихо. Ни шагов, ни криков, никто не бежал за помощью, не спешил узнать, что случилось. Если до соседних квартир и долетел приглушенный звук выстрела, там, видимо, приняли его за шум уличного транспорта. Убедившись, что оснований для беспокойства нет, Моури закрыл дверь, склонился над трупом и внимательно осмотрел его. Свинорылый был мертвее мертвого - короткая очередь из автоматического пистолета оставила семь дырок в его тучном теле. Моури разочарованно вздохнул. Не каждый день в его руки попадался крупный чин Кайтемпи! Он предпочел бы каким-нибудь способом вытрясти из этого типа ответы на некоторые важные вопросы. Правда, неизвестно, удалось бы это ему или нет, но стоило, по крайней мере, попытаться. Он многое хотел знать. Например, имена несчастных, которых сейчас обрабатывала Кайтемпи, их физическое состояние и места заключения. Коренные жители планеты, спасенные из петли, были бы лучшими помощниками для "осы". Но труп не может поделиться информацией, и Моури оставалось только, сожалеть об упущенных возможностях. В целом же он был вполне доволен. Во-первых, ему удалось убрать одного из палачей Кайтемпи - и, следовательно, оказать немалую услугу не только Земле, но и самим сирианам. Во-вторых, дерзкое убийство идеально вписывалось в его план действий; трудно придумать лучшее подтверждение содержавшихся в листовках угроз, чем окровавленный труп. Такое свидетельство существования оппозиции трудно оставить без внимания. Он обыскал труп и нашел сокровище, о котором мечтал с той самой минуты, когда агенты в поезде подобострастно замерли перед Свинорылым. Яркая карточка, запрессованная в прозрачный пластик. На ней имелись знаки, печати и подписи, удостоверяющие, что предъявитель сего - майор Секретной полиции. Однако имя и приметы владельца не указывались; вместо них стоял длинный кодовый номер. По-видимому, в Кайтемпи не слишком доверяли даже друг другу, и Моури мог теперь воспользоваться этим. Он снова занялся шкафчиком для бумаг. Большинство документов не представляло интереса - их содержание было известно земной разведке. Но зато Моури обнаружил три папки с делами осужденных, имена которых также были закодированы. Очевидно, Свинорылый взял их из местного управления, чтобы изучить на досуге. Моури быстро просмотрел несколько страниц. Насколько он мог судить, эта безымянная троица оказалась в немилости из-за своих непомерных политических амбиций. Осужденные были потенциальными соперниками лиц, находившихся у власти. В документах ничего не говорилось об их казни, и Моури решил, что они еще живы - иначе Свинорылый не стал бы тратить время на изучение этих бумаг. Во всяком случае, их исчезновение может доставить неприятности властям. Он сунул папки в чемоданчик. Затем быстро осмотрел квартиру еще раз, боясь пропустить что-нибудь важное, обыскал одежду, висевшую в спальне и прихожей, но не обнаружил ничего интересного. Наконец он занялся уничтожением улик, которые могли бы навести Кайтемпи на его след. Он положил пистолет в карман, взял чемоданчик и остановился на пороге, бросив взгляд на мертвое тело. - Долгих лет! Свиное Рыло не удостоил его ответом. Майор в полном молчании возлежал на полу. Его пухлая рука судорожно сжимала листок бумаги с надписью: "Казнен Партией Свободы Сириуса". Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

все книги автора