Если я у тебя в неоплатном долгу

* * *

Если я у тебя в неоплатном долгу
Значит я этот долг оплатить не смогу.
Если думаешь ты, что права предо мной,
Значит вечно мы будем бороться с тобой.

* * *

К 10 марта

Камни солнца — загадочный оникс,
А Луны — лазурит и коралл
Перламутр и розовый оникс,
А еще благородный опал.

Мы только косени почуяли себя,
Стряхнув проблемы, как листву деревья
Но все-таки осталось недоверье
Прохладное, как солнце сентября
Но все-таки еще не все всерьез,
Не до конца, сомнительно, частично
И по утрам чумно и истерично,
А веки щиплет газировка слез.
Когда ж впрямую вырвется виток,
И зашуршат колеса по асфальту
Останется прозрачный волосок,
Да отблеск боли в утреннем контральто.

* * *

Терпенья терпкое вино
Лениво пьем на грани бойни,
Сквозь неумытое окно
В бетонный мир первопрестольной,
Тараща сонные белки
Подалой сеточкой бессонниц.
Брезгливо губок уголки
Ломает в зеркале японец.
Бессильный выгиб трав
Почти залог бессмертья,
Судьбу переиграв
Секундами столетья
В зыбучие пески
Ушли за каплей капля,
Оставив вкус тоски
И запах жженой пакли.
А дом напротив слеп
От скомканного в стеклах
Светила. И нелеп
Последний росчерк вздоха.

* * *

Скоро я пойду на распродажу,
Распродажу женского белья,
Скоро губы ярко напомажу,
Чтобызавершить свой макия
Ж — под этой буквой туалеты
Для меня заменят букву М,
Буду жарить вкусные котлеты,
Сам же ни одной из них не съем.
Поменяю паспорт, член отрежу,
И жене своей его пришью,
Я кручусь, как клоун на манеже,
Потомучто вляпался в семью.
Сигаретный дым висист над креслом,
А на нем размазана жена.
Жизнь хозяйки жутко интересна,
Если мужа выберет она,
Правильно, и если дрессировку
Проведет тактично и с умом,
Можно начинать с перестановки,
После — попросить убрать за псом,
Прихворнуть или порезать пальчик.
Ванну грязным завалив бельем,

Глядь, уже один стирает зайчик,
Становясь все лучше с каждым днем,
А она, устало улыбаясь,
Пьет в постели сладкий кофеек
И глядит, как страшно напрягаясь,
Тащит бак на кухню муженек
А потом шепнув ему на ушко
-Ах, сегодня был тяжелый день,
Милый, взбей, пожалуйста, подушку,
От усталости мне даже пукнуть лень.

* * *

Формальности уже соблюдены,
Но формалин, наверно, был несвежий,
Он помнил высыхающей слюны
Лепешки, и клеенчатое между.
Он помнил кафельный холодный шов спиной,
А секционный животом и грудью,
Он слышал, как расплющены стеной
В шаги и звуки превращались люди.
Он ощущал бесцеремонность рук,
Резиновые поиски причины,
Так из себя, наверное, паук
Вытягивает липкость паутины.
Он так и не почувствовал пустот.
Хотя осталась только оболочка,
Которою какой- то обормот
Зашил корявой, неумелой строчкой.
И в общем баке серой жабой мозг
Бесславно сгинул, булькнув на прощанье,
Не повредив обратной связи мост,
И не прервав осознанность страданья.

* * *

Вам опус мой, венец моих трудов,
Противен был, его вы обругая,
Не опорочили моих правдивых слов,
Хотя, и не сумела бы другая
Вас заменить, но буду я правдив,
Прошу простить безумный мой порыв,
Я знаю, травматолог за спиной
Уже ехидно потирает руки,
Я знаю, что страданья — жребий мой,
Но я согласен на любые муки.
Пусть неказистость слова искупит
Мой неподкупный, обреченный вид.
Итак, работа вам не по нутру,
Вам лучше пива выпить поутру.
Я знаю, вы мужчин меняли, как перчатки.
Но мой совет — почаще мойте пятки,
Еще раз прочитайте Мойдодыр
И не вступайтесь за злосчастный сыр,
Чем десять дней косить лиловым глазом,
Не лучше ли сглотнуть иную фразу.
Бутылки нам нужны для пития,
А головы не терпят бития.
Вы в критике довольно преуспели,
Но лучше преуспели бы в постели.
А организма женская цикличность
Не требует особых доказательств,
Ведь их, прошу простить за неприличность,
Достаточно на простыне в кровати.
А вечно засыпая на ходу
Вы попадете, милая, в беду.
Все! Продолженье в следущем пасквиле.
Терпите, раз поэта полюбили.