Для тех, кому не спиться по ночам 7

НАЧАЛО

Я почувствовала себя Афродитой, пойманной вместе с возлюбленным в сети и выставленной на осмеяние всему Олимпу…
– Входите, дверь открыта… Пауза. Молча пили чай.
– А что было дальше?
– Разговаривали. Многое нужно было друг другу сказать.
– Что именно?
– Не помню.
– Древнее латинское изречение гласит: “Помни о смерти”. И потому скажи себе: “Не лги!”, – и добавь: “Помни о смерти”, и рассказывай – другого случая не будет.
…мы …пили …чай…
– Погромче можно?
Мы!!! Пили!!! Холодный!!! Чай!!! И в комнате было холодно. Постороннему взгляду могло показаться, что мы сидим на вокзале – столько вокруг было сумок, пакетов, чемоданов. На самом деле нас в комнате давно не было: плохонький гостиничный палас оказался ковром-самолетом, и мы уже были на полпути к облакам, вот только… Вот только подняться выше мы еще не могли: для этого нужны сильные крылья, как для настоящей любви – двое, как и вообще в природе – чтобы что-нибудь было, всегда что- нибудь нужно… Сразу из гусеницы не становятся бабочкой: сначала надо затаиться до поры до времени 9 в спеленатом коконе и уж потом только, когда пробьет час, расправить крылья и вырваться на свободу…
– Петр, я принесла тебе значок, чтоб ты знал… мы думаем о тебе…
– “Святой Петр”… Это связано с религией?
– Нет. Был такой корабль. Корабль – очень хороший символ. Тем более если назван твоим именем. Один писатель написал сказку о девушке, которая верила, что однажды к берегу подплывет корабль с алыми парусами, и на палубе будет стоять капитан… И так каждый из нас ждет, что…
– Ты ждала меня?
– Столько дней и ночей…
– Милая моя… А ведь я тоже приготовил тебе подарок, на память. ‘Я выйду, а ты выбери, что подойдет. Я не знал, какой у тебя размер…
Бывает ли град зимой? Бывает ли зимой гром? С неба посыпался град из платьев, и они били меня по голове, хлестали по лицу, эти громадные градины-гадины, с косыми воротниками, с вышитыми сине-белыми звездами, в крупные и мелкие цветы – Париж! Австрия! Япония!!!
“Не лги! Помни о смерти!” Вот я и не лгу. Хотели – получите. Вот с чем приехал капитан на своем корабле… Он стоял рядом, а на поясе у него болтался мешок с золотыми монетами, в руках мерцала шкатулка с драгоценностями, еще та, видимо, что Фауст, получив от Мефистофеля, всучил Маргарите. Все это было совсем из какой-то другой оперы, совсем не про капитана…
(Как все повторяется в жизни! Фауст тоже не собирался Маргариту обижать. Наоборот! Он хотел таким образом продемонстрировать свою любовь к ней (или – проиллюстрировать?). Многое ли изменилось с тех пор? Ученик Фауста, Вагнер, сказал, что задача мыслителя заключается в том, чтобы постичь, “как размышлял мудрец и как в сравненье с ним неизмеримо вдаль подвинулись мы сами” (и, добавлю, подвинулись ли мы “вдаль” или нет)).
Платья, платья…
СОН. Мне приснился сон. Приснилось, что я в комнате общежития. Скоро танцы, собираются все. Шум, гам, суета. И – снизу прибегает дежурный с бумажкой в руке, говорит, обращаясь ко всем сразу: “Какой-то ненормальный пришел! Чего хочет – не поймешь. Что-то накалякал на пригласительном, говорит: “Передайте!” А кому? Кому передать-то? Ненормальный- и все!” Я краешком глаза заглянула – и!.. В правом углу билета – четыре буквы “я. л. тб.”. Как тут не понять? Это же значит: “Я люблю тебя!” Вова пришел! Это Вовочка, родной мой пришел!.. И я бросилась вниз, в фойе.
Потолки на первом этаже общаги оказались вдруг удивительно высокими, как никогда. Зрители уже собрались. Только меня не хватало. Спектакль начался…
Конечно, это был Вова! Его нельзя не узнать! В руке он держал два куля из мешковины. Увидев меня, он закричал через все фойе: “Здравствуй, миленькая! Пришел поздравить тебя с днем рождения! Старые друзья ничего не забывают! Принес тебе подарок! “15 февраля, в день, когда древние римляне веселыми оргиями…” Вот первый – лови!” И он сдернул кулек. Подарок развернул крылья и взмыл под самый потолок. Все только ахнули, а беркут – это был беркут! – раскрыв клюв и растопырив когти, спланировал прямо на меня. Я похолодела от ужаса, но в последнюю секунду беркут приостановился, вертикально распахнув крылья, и мягко опустился на мою левую руку, крепко уцепившись когтями за указательный и средний пальцы. Тогда Вова сорвал второй кулек. Орел (размах крыльев около полутора метров) летел в мою сторону. Публика завизжала. У меня сердце оборвалось. Но орел мягко устроился на моем правом плече и потерся клювом о мою щеку. Вова счастливо закричал: “Вот видишь, миленькая, даже птицы чувствуют, кто здесь королева!” Эхо повторило: “Ева! Ева! Ева!” Вахтер послал за милицией. Когда Вову забирали, я молчала. Я НЕ ВСТУПИЛАСЬ! Вот какой мне приснился сон.
– Все? Больше ничего не будет?
– Пока не будет.
– Тогда давайте про нашу парочку – с чаем и платьями.
– Да я не знаю, что там у них.
– А если хорошенько подумать? Взяла она платья или нет?
– Не взяла.
– Хм, интересно. Что же было дальше?
– Оба чувствуют себя неловко.
– В любой неловкой ситуации всегда есть выход. Надо только захотеть найти его. Например, когда на празднике любовница Эдуарда III обронила подвязку с ноги и ее подняли на смех, он надел эту подвязку себе на ногу ниже колена: “Будь презрен тот, кто подумает об этом плохо”. С тех пор и существует Орден Подвязки.
(Петр, когда я вижу тебя, я голову теряю. Разве я могу думать о тебе плохо?!).
– Не ожидал, что ты это так воспримешь.
– Все нормально, только убери их, а то сидеть негде.
Он молча сгреб все. В кресле осталась этикетка: “Не рекомендуется сушить в машине и на жарком солнце. Всего наилучшего. Фирма”…
Петр! Петр! До чего .прекрасное у тебя лицо! Ни на кого не похож ты – ни из известных актеров, ни из исторических личностей, ни из знакомых… Вот разве что на Генриха де Гонди, кардинала де Ретц, чей портрет хранится в Национальной библиотеке в Париже. Конечно, нос у тебя получше, но думаю, не такое уж это преимущество в данном случае. Пусть бы он был у тебя немного курносым, но ты был бы обыкновенным служащим, или механиком, или инженером… Вот было б счастье, если б ты был инженер или работал на заводе! Уж как бы я любила тебя! Как бы я тебя любила!.. По утрам я бы вставала рано-рано, в “ни свет ни зарю”, и пока ты брился (если б тебе надоела борода), я бы варила кофе. Утром человеку особенно нужно, чтоб было с кем перемолвиться словом и выпить кофе…
– Лена, я приготовил тебе…
– Я ничего не возьму.
– Подожди, я приготовил тебе адрес! Где я живу. Чтоб ты могла присылать письма… Почему улыбаешься? Я говорю серьезно!
– “Чем более красив мужчина, тем менее надежен он как муж и отец…” Из настольного календаря.
– Я об этом тоже хотел… Я женат, Лена, но у нас все в прошлом. Ее не интересуют мои проблемы, ей непонятно, почему я решил уйти с работы, ведь мне предложили вместо трех тысяч долларов в месяц – три с половиной. Столько не каждый заработает…
(…если б ты был инженер! а еще лучше – оператор!..).
– Я не хочу, чтобы из-за меня…
– Ты не играешь роли, Лена. Я сам решил – снова. Всё. У меня есть надежды на новую жизнь. И самая главная – работа, другая работа. Вот моя надежда. И потом – ты…
– Я – потом?
– Не обижайся. Я говорю как на самом деле. Уверен, чтобы ты правильно поняла.
– Спасибо, что поставил так высоко, рядом с работой…
– Я долго думал, прежде чем позвонить. Я пока ничего не обещаю, но я надеюсь, что у нас… Ты понимаешь, что я думаю?
(Будущие невестки целуют руку будущим свекрам. Таков югославский обычай. Твой отец умер, значит, некому будет…
– По-моему, он тебе замуж еще не предлагал?!
– Я все сделаю, чтобы у нас…
– По-моему, он замуж тебе еще не предлагал).
– А твоя жена?
– Мы чужие люди. Все съедали бумаги, надо было зарабатывать деньги. Мы стали чужими.
(Как часто человеку некогда! Некогда заниматься семьей, выращивать детей, любить жену! А потом – поздно. Деньги скоплены – только для кого? Для чего? Жизнь прошла. Все надоедает. Все, кроме жизни. Как только перестаешь жить, так все и надоедает. Как только становишься машиной, ешь, пьешь, работаешь, как машина, покупаешь машины… Если ничего важнее покупки гаража в жизни не предвидится, так все и надоедает…
СЛУЧАЙ ИЗ ЖИЗНИ. Поехала в магазин. На перекрестке – знакомая с подругой. Поехали вместе. Под колеса бросилась собака. Торможу.
– Товарищ водитель, поаккуратней нельзя?
– Недовольные могут выйти.
– Что за хамство? Да если я рожу у тебя в машине?
– Как?!
– Ты что, не видишь, что я в положении?!
– Ты в плаще, я и… Поздравляю! Кого ждешь?
– Поздравлять рано, а хочу я девочку. Мужики эти поперек горла.
– А муж кого хочет?
– Да пошел он…!!!
– Что так вдруг?
– Это не вдруг, Лена! Как машину купили, он совсем другим стал. Когда узнал, снял с книжки две сотни, говорит, сделай себе подарок, но ребенка чтоб не было.
– А ты что?
– Я сказала, сын уже большой, тебе я и вовсе не нужна, так пусть хоть ребеночек маленький подрастет, обнимет да слово доброе скажет! Пока ребенок маленький, ему мать нужна!
– И что он?
– Сказал, у тебя есть сын, муж, машина. А то, что ты затеяла, это твоя прихоть. Ты для собственного удовольствия игрушку решила завести. Я ответила: “Пусть так. Если ты считаешь, что это моя прихоть, что мой ребенок от тебя – это моя прихоть, пусть будет так”. А он мне: “Ты не маленькая, сама все понимаешь. Посмотри вокруг, у кого сейчас двое детей? Во всем подъезде есть такие?” “Есть! На третьем этаже и на двенадцатом!” “Правильно. Еще ты будешь третья дура на весь подъезд! Заводи, только помощи от меня не жди. Сама будешь гладить, сама будешь пеленки стирать! Захотела удовольствия – получай!”
– Ох, да разве так бывает?
– В жизни все бывает, милая моя. Надо решить, чего ты хочешь. Я хочу, чтоб меня кто-то любил, чтоб во мне кто-то нуждался, а всю жизнь деньги на гараж копить – это мне не с руки! Я ребенка второго хочу! Девочку я хочу!).
– Петр, если ты еще раз женишься, ты бы хотел детей?
– Лена, нас в семье пять братьев, ты понимаешь?!
(Пять братьев! Наверное, родились в своем доме, с садом, или полем, или лесом. В городе, в тесной квартире никто не родит пятерых сыновей!).
– Почему у тебя одна дочь?.. Ох, прости, разве я могу…
– Я бы хотел сына, но… Расскажи лучше про себя. Чего ты хочешь? Что тебя волнует?
– Не знаю, зачем я живу, и это меня волнует.
– Посмотри, как живут другие, подумай. Как – родители…
– У них своя жизнь. Вот твой отец, например,- зачем жил?
– Он воспитал пятерых сыновей! Родил и воспитал!
– Прямо как в библии: “Исаак родил Иакова”… Я хочу детей, но я считаю, что есть – должно быть! – и иное назначение! Хочу постичь прошлое, чтобы легче стало разобраться в настоящем и будущем.
– Это сложно, Лена. На это можно потратить всю жизнь, но так ничего и не понять.
– В “Фаусте” есть фраза: Пока еще умом во мраке он блуждает, но истины лучом он будет озарен”.
– Я тоже люблю Гете. И Пушкина, и Толстого, и Пикассо… Слышала о таком?
– Когда Пикассо родился, акушерка бросила его на лавку – он не дышал. И кто-то посторонний – случайно! – попытался сделать ему искусственное дыхание. Так, чудом, остался он жить…
-“Хочу постичь прошедшее!” Но как? Выучить биографии?!
– Нет… Я даже хотела написать размышление. “Диалог гениев”. Диалог Булгакова и Гете, но мой знакомый критик меня осмеял, сказал: что это за название – “Диалог”? Какой может быть диалог, если один умер, когда другой еще не родился?
– И ты сдалась? Что молчишь? Написала “Диалог” или нет?
– Я… все время думала об этом.
– Если думала, тогда объясни, почему это диалог?
– Это диалог, Петр! Еще Ван Гог сказал: “…живописцы беседуют, лежа мертвыми, со следующими поколениями при помощи своих произведений”. То же можно сказать и о писателях. Гении рождаются редко, и потому разговор их имеет одну печальную особенность : первым высказывается тот, кто родился раньше. Выслушать другого и ответить ему он уже не успевает: не хватает жизни.
– Ты говоришь, разговор. Но кто ответит Булгакову?
– Тот, кто придет следом, Петр! Может, через сто лет, может, через двести.
– Ты хочешь сказать, что хотя они и разговаривают, но выяснить ничего не могут?
– Жизнь меняется, вчерашний герой не может быть героем сегодняшнего дня!
– По-твоему, герои Гете перенесены Булгаковым в современные условия?!
– Булгаков пересматривает иерархию героев!
– Лена, это непонятно.
– Вот смотри: история Маргариты становится у Булгакова всего лишь историей Фриды! А история Фауста – историей Маргариты Николаевны! Главный герой – Мастер, писатель, человек, которому подвластно слово!
– Какая связь может быть между Фаустом и Маргаритой Николаевной?!
– Хорошо, давай вычеркнем тех, прототипом кого не мог послужить Фауст. Ясно, что Иван Бездомный, просидевший после встречи с Воландом до конца романа в психиатрической клинике, никакого отношения к Фаусту не имеет. Очевидно, это и не Мастер, появляющийся на страницах романа крайне редко и участвующий в действии более всего косвенным путем: мы читаем главы из его романа об Иешуа и Понтии Пилате.
Фауст и Маргарита Николаевна – что общего? Оба персонажа решают кончить жизнь самоубийством, но намерений своих не осуществляют (Фауста колокольный звон возвращает к жизни, Маргарита встречает Мастера). (Наша – книжная! – героиня тоже решила кончить жизнь самоубийством. Что ее может остановить? Любовь? Нет! Воспоминания о детстве (как Фауста)? Нет! Спасти ее мог бы только свой творческий путь, но – Лена уже все решила, она сдалась…).
Фауст закладывает душу дьяволу и подписывает договор кровью, Маргарита думает: “Ах, право, дьяволу бы я заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет?”.
После заключения сделки Фауст обретает молодость, потребовав “лет тридцать с плеч долой”. Маргарите всего тридцать, но и ей вручается коробочка с кремом: “…вы порядочно постарели от горя за последние полгода… вечером… потрудитесь… натереть этой мазью лицо и всё тело”. К ней возвращается молодость.
Мефистофель берет с собой Фауста на шабаш. Маргарита превращается в ведьму и исполняет роль королевы на балу у сатаны.
Перед шабашем Мефистофель обращается к Фаусту с просьбой насчет нечистой силы: “Будь вежлив к ним: услуга мне большая. Труд не велик”. Косовьев говорит Маргарите: “Разрешите… последний совет… не пропустить никого! Хоть улыбочку… хоть малюсенький поворот головы!”
– Мне и в голову не приходило… Почему же ты не написала свою статью?
– Теперь я обязательно напишу…
(“Поэт, как бы он глубоко ни погрузился в отвлеченность, остается в самой глубине поэтом, значит – любовником и безумцем… Корень творчества лежит в Той, которая вдохновляет…”. А. Блок.)
Что было дальше? По закону кармы за мысленный грех после смерти перерождаешься в представителя низшей касты, за высказанный – в животное, за греховное действо – в неодушевленный предмет. Если это было бы так, после смерти я стала бы… к примеру, камнем… Не правда ли, какое чудесное название-“Сказка о пяти братьях”? Одно плохо: это только сказка. В жизни у подобных историй редко бывает счастливый конец. Что-то упало в углу!
– Ни.чего, это качели.
– Что?!
– Детские качели…
“О, боги, боги мои, яду мне, яду!” Качели! Детские качели… Эх, Югославия! Никогда б не слышать о тебе!!!
(…девочка на берегу моря… Песок течет сквозь пальцы… СОН: “Я вернулся…” Мял в руках шляпу… “Мама, прости его! Давай примем его обратно!!!!!” Нет, это СОН.
НА НЕМ МОЖНО ПОСТАВИТЬ КРЕСТ. ЕМУ ВЕРИТЬ НЕЛЬЗЯ.
…девочка без отца на берегу Адриатического моря, которое там у них называют – Ядран…)
Занавес опускается, а я, так же путано, как и рассказывала, выхожу на финишную к р и в у ю… О чем он говорил? Просил остаться. И что у него много денег, и что скоро поедет в Германию.
– У нас сосед по лестничной клетке ездит туда раз в три месяца, но лучше от этого не стал.
– Почему ты уходишь?
– В нашей “окружности” в приличных семьях многое не принято.
– Не понял тебя.
(…Люблю тебя! Люблю, но не имею права об этом сказать! До чего люблю тебя, Петр!.. Качели. Детскиэ качели…)
– Моя соседка Танечка говорит, что возвращаться под утро не принято в приличных домах.
– Ты посмеялась надо мной?!.. Я понял, тебе было любопытно…
Золушка выбежала на улицу, и тут все исчезло: и платье, и карета, и кучер. И, разумеется, Принц.
Никогда не увидимся больше, но спасибо, что ты был в моей жизни. Если б могла, передала бы низкий поклон вашему морю, твоим братьям, твоему дому, потому что… потому что они имеют отношение к тебе… Все люди – братья, но твои братья мне почему-то дороже. Наверное, мне было бы легче, если б знала, младший ты, старший или средний…
И была ночь, и было утро, и наступил день.
– Лен! Лена!!! Открой! Хватит реветь! Кто рожден свободным, тот замуж не выйдет! Лена, открывай! Взрослых нет, так хоть ты выйди! Из АБВГДей-ки пришли! – Танечка неожиданно перешла на шепот: – Лен, если это к тебе, попроси, пусть меня тоже в цирк возьмут! Я хоть кем согласна! Хоть лошадью буду выступать!
Лена вышла из комнаты. В прихожей стоял неизвестный.
– Здесь живет АБВГД?
– Это… я.
Как объяснить? С чего начать? С тех пор, как… с того самого дня, когда… В общем, вы же помните: у него был легкий-прелегкий шаг, такое улыбчивое, молодое, свежее лицо, что и всякий потерял бы голову… И Леночка тоже потеряла. С того дня и стали рождаться в ней стихи… Итак, несколько месяцев назад в молодежной газете появилось объявление о литературном конкурсе в честь Дня физика. Победителям обещали звания старших, младших и средних научных сатириков, а также ценные подарки. Произведения на конкурс предлагалось подписывать псевдонимом. Леночка подписалась “АБВГД”.
– Вы попали в число лауреатов. Где вы работаете? Так, значит, ваш билет у Сидорова. Завтра обязательно его найдите, приходите на вечер, мы вам вручим грамоту.
(Петр, Петр мой! Если бы ты мог узнать…
– Хватит. Помни о детских качелях.
– Хорошо, я помню. Я теперь выдержу все, что угодно.)
Какое волшебное слово – “выступать”! Это означает: уже с утра, проснувшись, принадлежать не себе. Это значит весь день готовиться, надеяться, ждать – счастливо и тревожно, а вечером – взлететь на сцену, будто на крыльях!.. На праздник физиков очень трудно попасть, и если там грамоту дадут – значит, живешь не зря… А ценный подарок – это, конечно, книга. Если с буквами – ее можно читать, а если с картинками – смотреть, а потом – беречь всю жизнь, чтоб лет через пятьдесят показывать детям и внукам. Тем более что послезавтра – день рождения, так что самый лучший подарок – вот он, завтра будет вручен… Я выйду на сцену и… В чем?! В чем “выйду на сцену”?! На выпускной бал, на бракосочетание, на самые торжественные дни жизни принято шить платья, и потому я на самый важный день в моей жизни тоже обязана сшить – и сошью!–новое платье. Сиреневое, а к нему – непременно! – пояс и шарф! (Шарф – это хороший символ. Это знак того, Петр, что мы о тебе – не забудем…).
Наутро Леночка отыскала в институте Сидорова, но он отвечал, что не в курсе. “Так что же мне – без билета?.. Тогда… я не пойду…” “Могу отдать тебе свой”. “Мне чужого не нужно… Если б я знала, я бы никогда…” “Ладно, не будем разбираться, кто тебе должен дать билет (они объявляли конкурс, они и должны). Завтра приходи прямо в ДК, спросишь меня. Зря не расстраивайся, билет будет, все уладится”.
– Лена!!! Какая ты красавица, так бы тебя и задушила в объятиях! В АБВГДейке готовишься выступать? Рассказы смешные читать, да?!
– С чего ты взяла?!
– А чего ж ты раскрасилась, как клоун?! Я думала, чтоб люди сразу расхохотались!
– Одно у тебя на уме: цирк да клоуны!
– А О чем с тобой еще говорить? О шахматах – ты не поймешь.
– По-твоему, я в шахматы не умею играть?!
– Неужели?! Лен, честное слово, судя по твоему лицу, кажется, что ты о них не имеешь никакого понятия!
– У меня что – глупое лицо?
– Лен, люди не могут блистать во всем: с красивыми лицами в шахматы не играют…
– Скажи, почему ты мне всегда настроение портишь?
– Не сердись, Лен, бывают детки и похлеще. Тебе еще с соседями повезло… Ой, совсем забыла! У наших двоечников какой праздник! Вот кому повезло! Еще больше, чем тебе! В понедельник комиссия из районе приезжает, так Зоя Александровна сказала, чтоб они два дня в школе не появлялись, чтоб впечатление от класса не портить!.. Вот повезло, так повезло! Такое раз в жизни бывает!.. Лен, что ты хмуришься, ведь будут морщины! Тебе и так столько пришлось претерпеть, прежде чем документ о грамотности дали…
– Да не о грамотности! Грамота – это награда. Как пятерка.
– Приходи скорей, уж очень хочется посмотреть, какая такая эта грамота! Я спать не лягу, пока эту грамоту не увижу!
Леночка летела по улицам, повторяя про себя чужое прекрасное стихотворение, которое ассоциировалось у нее со счастьем:
Раковины червы –
как края граммофонных пластинок.
Ты, засучивши штаны,
мидий ведро набери.
Черная музыка сфер – Бетховены и Робертино.
Вкусен из музыки суп!
У входа в ДК – шеренга оперотрядовцев. “Ваш билет!” “Мой билет у Сидорова. Позовите его, пожалуйста”. Молчание. Наверное, не слышат. “Понимаете, я автор, мне грамоту будут давать!” “Меня не видят, будто я – тень”,- подумала Леночка. Слезы подступили к глазам, мучительно сжалось горло. Повернуться и уйти? Ноги будто приросли к асфальту. “Очень хочется посмотреть, какая такая эта грамота…”
“Разрешите,- обладатель властного голоса отодвинул Леночку в сторону.- Мой билет у Сидорова”. Немедленно (!!!) стоящий рядом глухонемой достал из кармана конверт с именными билетами. “Вот же моя фамилия!” – закричала Леночка. На белой картонке, перечеркнутой с одной стороны, была проставлена фамилия, а под ней: “Ряд 18, б/м”… Всего-то и надо было, что достать из кармана конверт… Ничего, уж теперь-то все пойдет хорошо. Жаль, Петр не узнает… В фойе бросалась в глаза надпись: “Дорогой друг! Ты имеешь право выиграть книгу! Торопись!” Леночка заглянула в билет, там было написано “Имеешь право!”. Лотерея уже заканчивалась, в очереди стояло всего три человека, а книги!..- книги высились стопками, такие красивые, с нарядными обложками… в одной руке – книга, а в другой – грамота!.. Очередь подошла, и Леночка протянула девушке, сидевшей в окружении трех молодых людей, билет. Та, не прерывая разговора, положила билет на стол. Леночка стала ждать, что будет дальше, но ничего не происходило. Тогда Леночка пододвинула белую картонку: “Девушка, вот мой билет!” Девушка отшвырнула в сторону раскрашенный листок с надписью “Имеешь право!” и продолжала разговор. “Наверное, у вас билет другой”,- подсказали сзади из очереди. Леночка поняла и пошла прочь. Зачем написали тогда: “Имеешь право!”? Зачем? За что?! Леночка направилась в гардероб. Праздник глухонемых! Надо было сразу уйти, как только не стали пускать! Когда не захотели разговаривать! Но! – но…- “очень хочется взглянуть, какая такая…”
– Подумаешь, книги не дали! Ну и что?! Тебе-то что?! Радуйся, что вообще попала!
– Да, конечно, я останусь. Хочется взглянуть, каков из себя этот слепо-глухонемой физик! Наверное, вместо головы – шар, и – ни глаз, ни ушей, ни рта!
ЗВОНОК. Возбужденная толпа хлынула в зал. “18 ряд, б/м” – без места. Ничего, сяду на свободное. Где этот ряд? Нет такого ряда!!!
“Нет такого ряда! Есть только наш калашный ряд! В него не суйся!” Так зачем же вы авторов приглашали?! Зачем же я шила платье, старалась?! Эх вы, физики!!!
“Привет, ты что такая расстроенная? Реветь, что ли, собралась?” “Да нет… просто понимаешь… сами пригласили, грамоту пообещали, а сесть негде…” “Грамоту? Поздравляю! Тогда садись на мое место”. Вечер начался. Ведущий пояснил, что авторитетная комиссия выбрала из 105 участников литконкурса четырех лауреатов, так что обиженных авторов просят претензий к организаторам не предъявлять. После этого на сцену стали выходить представители от разных институтов и зачитывать юмористические доклады. Всем им вручались памятные медали. В зале поняли, что это и есть победители литконкурса. Первое отделение закончилось. Сотрудник, уступивший Леночке место, сказал: “Видишь, ты в число лауреатов не попала, потому тебе билета и не дали. Это тебе было поощрительное приглашение. Еще бы – 105 участников!”
Как же домой возвращаться – без грамоты?! Началось второе отделение. Ведущий объявил, что наступило время награждать участников конкурса. Вот! Я же знала! Конечно, это правда! Ведь ко мне домой пришли! Спросили фамилию! Сейчас я выйду на сцену, люди захлопают, я поклонюсь! “Где этот автор? Передайте спасибо ему!..” Но – первый лауреат, второй, третий – жиденькие хлопки. Никто не знал, что же именно они написали, за что грамоты. И потому, когда Леночка оказалась на сцене и раздались жиденькие аплодисменты, она не выдержала: “За то, как мне не давали билета, и за то, как не пускали в ДК, и за то, как швыряли в лицо картонку с надписью “Имеешь право!”, я хочу получить удовлетворение! Я прочту вам…”
Н. ЗАРЕЧНАЯ: “За такое счастье, как быть писательницей или артисткой, я перенесла бы нелюбовь близких, нужду, разочарование, я жила бы под крышей и ела бы только ржаной хлеб, страдала бы от недовольства собою, от сознания своих несовершенств, но зато бы уж я потребовала славы…”
В середине второй страницы женщина из числа организаторов крикнула: “Довольно! Вы достаточно отомстили!” Леночка ушла со сцены. Ведущая прошипела вслед: “Артисты ждут! Сатирики из газеты ждут, а она!!!” Спускаясь по лестнице вниз, Леночка сорвала с себя сиреневый шарф и швырнула вниз. Шарф, окаменев, застыл в воздухе…
ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК ЧЕХОВА: “Праздновали юбилей скромного человека. Придрались к случаю, чтобы себя показать, похвалить друг друга. И только к концу обеда хватились: юбиляр не был приглашен, забыли”.
Авторы не были нужны. Нужно было: чтобы о конкурсе, проводимом на вечере, где мы разыгрывали книги и слушали известных сатириков, было сообщено в газетах! Леночка пошла домой (там уже никого не было – Танечка с родителями переехала).
И был вечер, и была ночь. И невозможно было сомкнуть глаз. И снова Леночка топталась у ДК среди каменнолицых молодцов, снова приближалась к столу, за которым сидела глухонемая девица, снова искала места в зале, но – “Нет такого ряда! Есть только наш калашный ряд!” Хорошо, что Петр не видел, не знает, не узнает… Стоило на мгновение закрыть глаза, как в темноте тотчас надвигалась чья-то черная страшная морда и орала басом: “Раковины черны! Чем меньше от сердца отрываешь, тем раковины чернее, а сердце белее! Ох, как черны раковины! Как они страшны! Ох! Ох! Ох!!!” Вдоволь наохавшись, морда продолжала: “У!-у!-у! Страшно тебе? Мрачно тебе? тяжко? гаденько? – А раковины – черны!!! Ух, и черны!!!”
С работой – не вышло, Петр – женат, Танечка – уехала, физики – оказались глухонемыми, вот Леночка и представила себе, что решилась на… Что значит смерть? Значит, ты в какой-то момент вываливаешься из колеса, а остальные продолжают скакать в нем, принимая за чистую монету это псевдодвижение, не понимая, что топчутся на месте. Я похоронила тебя. Петр, живого человека, трижды. Кто ж такое выдержит?! Была у меня вместо младшей сестренки девочка соседская, но и она уехала. Был и свой камень, но я не сумела заставить его заговорить, и только в мыслях проговаривала я свой “Диалог” по ночам! И только в мыслях встречалась с тобой множество раз! Сколько раз ты выходил мне навстречу из красной кареты “Аудио”, а потом – целовал в щеку, и я подъезжала к твоему дому, и мы пили холодный чай! Стоило только закрыть глаза!.. До чего плохо становится, но надо держаться: “В самоубийстве – высшее утверждение личности и ее воли к жизни”.
– Кто ж такую чушь сказал?!
– Точно не помню, но так считали в среде мистиков. Одно время и Блок придерживался такого
взгляда.
– Мало ли чего придерживался человек, когда был молод! Тебе-то как это могло в голову прийти?!
– Не мне одной! Вот и Фауст хотел пойти таким путем, и Маргарита, и… Боже, как плохо!
Едва заметные прикосновенья лишают тебя покоя.
Слабый ветерок подул – отчего ты так взволновался?
Какое-то ничтожество за столом засмеялось – что ж ты впадаешь в отчаянье?
Кто-то отвернулся, проходя мимо тебя, а ты уже вздрогнул от холода.
Трудно тебе будет жить на свете, все будут читать по лицу твоему и будет от этого еще труднее.
– “В правой – книга, в левой – грамота… люди захлопают…” Что это? Тщеславие. Честолюбие.
– Но разве сапоги тачавший сапожник не хотел бы обуть в них как можно больше людей, чтоб прохожие говорили: “Отличные сапоги. Приятно пройтись в них. Очень удобно”? Или – разве булочник не желал бы накормить как можно больше народу своими булками, чтобы услышать: “Давненько не пробовали мы таких вкуснющих булок”? Да и писатель: ему бы слушателей! Вот и Леночка – “захлопают… поклонюсь…”
Есть у нас в Латвии одна весьма занятная традиция.
Людям на радость. Для человека. (…)
Каждый имеет право тянуть билетик,
и если ты вытащишь счастливый – газеты и радио объявят,
что такого-то числа будет отмечаться твой день рожденья. (…)
(… “радива” проснулась через стекло: “Сегодня ночью, дорогие мои, старосте Елене Владимировне исполняется…”)
– Вот он, смотрите, молод еще и не отличился ничем покуда,
или стар он и всеми забыт, или вовсе он обыкновенный,
как и все остальные в нашей деревне,-
придите же и поздравьте его, стоит ведь он чего-то.
Ну что случилось-то? Дали как следует по мозгам. Скажи за это спасибо. От сытой жизни человек дуреет. Решивший идти к людям должен скрепить сердце свое, ибо отчаялись они, и не ждали, и забыли в суете своей, как звучит Слово… Хватит дурочку валять, отвечай: хочется жить? Честно! Хочется?!
– “Скорая”?.. Спасите меня, я очень хочу жить!.. Адрес? Диктую…
(Не хочешь в столице – езжай на Украину, в Рай-Еленовку. Это деревенька такая. Для Елен там – сущий рай!!!)
ИЗ ПЬЕСЫ “ЧАЙКА”: “Я теперь знаю, понимаю, Костя, что в нашем деле – все равно, играем мы на сцене или пишем – главное не слава, не блеск, не то, о чем я мечтала, а уменье терпеть. Умей нести свой крест и веруй”.
Умей нести крест свой, а иначе…
СЛУЧАИ ИЗ ЖИЗНИ.
– Почему из второго ряда повернули направо?
– Я в редакцию. Волнуюсь.
– Что ж это за причина такая? Если волнуетесь – на метро надо ездить… А вы что пишете-то, стихи?
– У меня повесть.
– Хорошо. Повесть. О чем?
– О смысле жизни. В чем ее смысл.
– Хм, нахапать побольше, так?! Или вы что-то другое написали?
– Не может быть такого смысла, понятно?!
– Да вы успокойтесь!..
– Знаете, у Чехова: “Молодой человек собрал миллион марок, лег на них и застрелился”?!
– Что вы кричите? Посмотрите вокруг, сейчас время такое!
– Я не кричу! И время сейчас не такое! Время у каждого свое! Как живешь, такое у тебя и время! Это не смысл, чтобы нахапать! Это бессмыслица! Смысл в том, чтоб понять, зачем ты нужен, для чего живешь! А вовсе не – “нахапать побольше”!!!
– Сейчас время другое, и люди другие стали! Хотите, любую машину остановим, спросим, в чем смысл жизни! Как вы думаете, что они ответят?! Можем пять машин остановить, десять!!!
– Это не люди другие! Это жизнь, значит, неправильно устроена! Если кто вступает в нее с идеалами, постепенно вынужден отступиться от них. Вера в любовь, в добро, в бескорыстие – это и есть вера в идеалы. Если вера исчезла, человек пуст… Время сейчас -не “такое”! Время у каждого свое! Как ты живешь, такое у тебя и время!..
– Да, знаете… Хотелось бы прочесть, что вы там написали, а то ведь умрешь, а так и не узнаешь, зачем нужно было жить… Пробивайтесь. Удачи вам. Счастливого пути.
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ ПИСАТЕЛЯ ПО ТЕЛЕВИЗОРУ.
Что значит – все будут счастливы? Нельзя сразу построить дом. Сначала нужно заложить фундамент, а фундаментом являются люди, каждый человек. И покуда не будет уважения и внимания к этому отдельному человеку, вообще ничего не будет, никакого дома…
А пока – надо взять себя в руки, ведь я еще не жила по-настоящему! Я ничего не успела! Как хотелось бы найти Слово, понятное на всех языках, обратиться с ним к людям, населяющим шар земной, быть услышанной и понятой!.. Сколько причин, чтобы жить: и любовь существует на свете, и все люди – братья! И, чтоб найти свой Розеттский камень, не обязательно ехать в Египет, нужно только как следует подумать, сообразить, какой из камней – твой, а потом душу в него вложить, и камень обязательно заговорит! “Ветром опрокинутое дерево имеет больше ветвей, чем корней!” Значит, корней у меня меньше? Нет, корней у меня больше, и потому я останусь жить, и напишу о Маргарите и о Фаусте, иначе мне снова не будет покоя по ночам, и я неизвестному собеседнику буду рассказывать об этом, сидя на подоколнике “в платке лунного света…”.
Теперь о тебе, Петр. Нет у меня твоей фотографии. Адрес я тоже не взяла, но облик твой сохранится в памяти моей, и все, что ты рассказывал, я буду помнить всегда: и о чайной церемонии, устроенной для тебя в Москве, и о Кубе, и о многом другом. И теперь полуподвальные окна одного из домов на Цветном бульваре напоминают мне об окнах “Флоридиты”, кафе в Гаване, где подавали двойной дайкири, что так любил Хемингуэй… И – ночное кафе, куда ходят только парами. Темнота. Совсем нет света, и лишь фосфоресцируют манжеты и воротнички стюардов, ловко снующих между столиками и видящих, будто кошки, в темноте…
И – ты! ты! ты!!! Потерявший, будто школьник, шарф! С больным горлом, такой нежный и красивый! Такой прекрасный! Милый мой! Капитан с неведомого корабля!.. Югославия моя, Югославия! Сколько раз, поздней ночью, когда люди и страны, разделяющие нас, спали, я старалась докричаться до тебя, Петр, чтобы ты услышал, чтобы ты понял, как мне одиноко без тебя. Но – в школе-то я была сильна в теории, в абстрактных рассуждениях, а на практике-то, Петр!.. Я кричала в окно, а окна у меня расположены на северо-западной стороне, вот и слышали меня медведи да пингвины, но ты, Петр, не мог услышать моего голоса…
(Если б ты был инженер!!! А еще лучше – оператор!!!!!!)
– Знаешь ли ты теперь, в какой стороне Югославия?
– Да!!! Я знаю!!! На юго-западе!!!
– Тебе дается одна минута! Покуда Шарф Не Коснется Земли!
– ПЕТ Р!!! – И звезды посыпались с неба. Одна звезда мягко опустилась на ладонь.
– Ну, бросай же быстрей!
И я швырнула ее в сторону Югославии, и звезда обернулась… шарфом…
Чей это был шарф?
Поэта и безумца? Или – ковровая дорожка Эйнштейна?
Или – тот, что мы бросали с преподавателем Юрой с Эйфелевой башни?
Не знаю. Только Петр теперь не простынет никогда.
Минута кончилась. “Московское время старосты, Елены Владимировны, истекло…”
“…нам пора… Кони роют землю, содрогается маленький сад”, – так говорит Азазелло. В “Фаусте” Мефистофель: “Выведи ее… волшебные кони… будут готовы”, – однако в “Фаусте” кони всадников так и не дождались – Маргарита отказалась бежать…
Петр, Петр!.. Волшебные кони нас не дождались, и я хочу повторить тебе слова Маргариты: “Прости меня и как можно скорее забудь… Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня”.
Я теряю сознание. Мне совсем плохо. Поняли ли вы, что я хотела сказать? Я постаралась дать все ключи…
(- Почему герой – иноземец?
– Потому что все люди – братья! Всех волнуют одни и те же проблемы! Не имеет значения, когда ты родился: двести лет назад, двадцать или родишься через тысячу лет. Неважно, какой у тебя цвет кожи и разрез глаз! Всегда человек хотел и хочет понять: кто я? что я? зачем?! Ведь взять даже Китай: при раскопках там найдено множество гадальных костей с иероглифами. Когда иероглифы прочтут, я уверена, выяснится, что хоть один древний китаец спросил об этом!
– Вещь называется “Балладой о Розеттском камне”, но о самом камне в ней несколько страниц?!
– Это аллегория. Суть в том, что каждый – один раньше, другой позже – должен найти свой камень (например, я хочу найти, обрести вас, дорогие мои слушатели. Без вас – жизнь моя не имеет смысла… Удастся ли, нет ли – кто знает)… В этом смысл жизни. Для этого она дается человеку.
– Хорошо, но в повести много всего такого… Мало ли что люди подумают?!
– Вот это-то и прекрасно! Люди для того и созданы, чтобы думать! Пусть они подумают!!! (Для этого нужны книги. Для этого нужны писатели.)
…Звонок в дверь. Ночь кончилась. С неба упали первые капли и омыли сонное лицо земли… (Лицо… лицей… Лицей – это то, где получают лицо! собственное лицо!!!) И по тому, насколько дым, идущий из трубы, прижимался к крыше, можно было судить о силе дождя…
(- Но ведь был февраль? 15 число?!
– Мы же с вами вместе решили, что был – февраль, а будет – май! Еще и сирень расцвела, и люди погружали лица свои в лиловые, белые и розовые облака…)
А в это время – может быть! – в городе, от которого “хоть три года скачи”, на площади у Дома культуры, на Коммунистическом проспекте, включили громкоговорители, и – музыка, как перед праздником… “Я люблю тебя, жизнь…”

Я, побывавший там, где вы не бывали,
Я, повидавший то, чего вы не видали,
Я, уже там стоявший одной ногою,
Я говорю вам – жизнь всё равно прекрасна!

Да, говорю я, жизнь всё равно прекрасна,
Даже когда трудна и когда опасна,
Даже когда несносна, почти ужасна,
Жизнь, говорю я, жизнь всё равно прекрасна!

Вот оглянусь назад, далека дорога,
Вот погляжу вперёд, впереди немного,
Что же там, позади? Города и страны,
Женщины были – Жанны, Марии, Анны.

Дружба была и верность, вражда и злоба,
Комья земли стучали о крышку гроба,
Старец Харон над тёмною той рекою
Ласково так помахивал мне рукою.

Ниточка жизни – шарик непрочно свитый,
Зыбкий туман надежды, дымок соблазна,
Штопаный, перештопанный, мятый, битый,
Жизнь, говорю я, жизнь всё равно прекрасна!

Небо багрово-красно перед восходом,
Лес опустел, морозно вокруг и ясно.
Здравствуй, мой друг воробушек, с Новым годом!
Холодно, братец, а всё равно прекрасно!