Почему невозможно прожить

* * *

Почему невозможно прожить
Без окольных путей и поправок,
Безалаберно путая нить,
Сестры Парки, конечно, не правы.

Почему не оставить грехи
И ошибки в прочитанных книгах,
Или, впрямь, назначенье руки
Жить в карманах и импортных фигах.

Или, впрямь, не понять без потерь,
Что главней в иерархии будней,
Нами правит дебил, а не зверь,
Он наш бог, и другого не будет.

* * *

Трудней всего не лгать себе,
Закрыв души адвакатуру.
В чужой фаллопьевой трубе
Слиянье, названное юра,
Наверно сдуру, но всерьез,
Сложилось в тридцать ожиданий
Из не мужских, постыдных слез
И прочей неуклюжей дряни.
Не нужной вовсе никому,
Но привлекательной вначале,
Пока во фраз густом дыму
Не видно вялых очертаний.
И, право, некого винить,
И требовать любви задаром,
Простое неуменье жить
Мешая с винным перегаром.
И причитать, что упустил,
И подвывать, что недоделал,
Пока еще хватало сил,
Пока еще умело тело.
И мозг не спотыкался в сон,
Обильно сдобренный приправой
Из серых выкриков ворон
И невозможности стать старым.

* * *

Поляроидная пьянь…
Где отыщещь оправданье.
Нет лица — одно названье,
А в душе такая дрянь,
Что не выплакать прощенья
У себя и у любви —
Не забудешь — не моги
И под веками есть зренье.
Разорви — мартышкин труд.
Угольком под лобной костью
Вспышка — несколько секунд,
Сводит скорбью черный мостик
Густоты твоих бровей,
И от слез или похмелья
Отекают веки… Тени
Под глазами — пожалей.
Иль убей, или исчезни — ты, что видела всю дрянь.
Оправдание болезни в безобазном слове — ПЬЯНЬ.

* * *

Я согласен -пусть холод мои ускоряет следы,
Фонари пусть подошвами встынут в узоры поземки.
Может запах весны заплутать в рецидивах пурги,
Но я все же дождусь и увижу растопленных льдинок осколки.
Мне бы только успеть на цветенья хмельной карнавал.
И забытый зимой. зной приветствовать первым загаром,
И в безумии трав, позабыв, что смертельно устал,
Аморальную спелость принять и забыть искушение быть старым.
Самлцветы и бархат слегка истеричной поры
Оботрутся о терку дождей и растопятся в серость.
Ночи станут длиннее, черней и корявей стволы —

Дед Мороз и зима, что покуда еще не приелась.

* * *

Когда сезонных сталактитов челка
Украсит узколобые дома,
И снова будет ранняя зима
Размахивать искристою метелкой.
Когда огни, опору потеряв,
Запрыгают по мутно-белой мути,
По слов соломинкам дойти до самой сути
Решимся: нарушая снов устав.

* * *

А гирьки затяжного разговора,
Всего лишь репозиция души,
Когда ее опарыши и вши
Дурацких дум доводят до раздора
С самой собой… Окончено — отбой.
А бой часов на третьем или пятом
Но звукопроводимом этаже,
В заснеженном и ржавом гараже
Мы перельем в бензиновые пятна.
В резиновое время, в запах, в жесть,
В дилемму — что — поспать или поесть?
Прости меня за тянущую тяжесть,
За хруст движения, раздробленного в боль,
За неумело сыгранную роль,
За выжимку из мнительности — вялость.