Страдания немолодого фельдшера

* * *

Страдания немолодого фельдшера

1

Я чувствую себя чертовски вяло
Опятьс утра попал под ледокол.
Державною походкой Андромахи.
Он по моим стопам шутя прошел.
Припер к стене, пахнул плохим парфюмом,
И не заметив, свой продолжил путь,
А я, ругнувшись грязно и угрюмо,
Свой день решил отбыть хоть как-нибудь

2

Я чувствую себя смурно и страхо —
Вошел в вираж и лужу распорол,
Сверкая, словно шапка Мономаха,
Какой-то новый авто-пиздобол.
К ноге прилипнув, мокрая штанина
В душе, как миксер, бередила муть.
И обозвав обидчика скотиной,
Ночь отработать я решил хоть как-нибудь.

3

Я чувствую усталость или старость.
И день, и ночь прожились без следа,
А дома снова дама взбунтовалась.
Вскипая, как Тефалова вода.
Раскаленна спиралью самомненья,
Поставив под вопрос совместный путь,
Но я решился запастись терпеньем,
И сохранить семью хоть как-нибудь.

Эпилог

Авансы лета, осени посулы
Остались звуком. Скоро Новый год.
А Время болью по спине сутулой,
А слово переходит Лету вброд.
И снова давит галстук, стынут пальцы,
По гололеду лет — опасный путь,
Со статусом засранца иль скитальца,
Но надо жизнь прожить хоть как-нибудь.

* * *

Усеченный конус света
Полуночных фонарей —
Что бывает лучше лета,
И кончается быстрей.

Лишь влюбленности мгновенье,
Поздней осени каприз —
Для поэта — вдохновенье,
Для лунатика — карниз.

* * *

Аэрозоль дождя — год движется концу.
Пора платить долги и подводить итоги,
И терпеливо ждать искристую пыльцу,
И проклинать размытые дороги.

Как часто в этот срок совсем невмоготу
Казалось дальше жить, как много не сбывалось,
Но карандаш чертил привычную черту,
Что до сих пор не оборвалась в старость.

И не вильнув в петлю, лишь корчилась дрожа
В такт сжатым кулакам, сердцам, зубам и векам,
И продолжался путь по лезвию ножа
Двадцатого, безжалостного века.

Как скоро острие поймает лучик льда?
Армагедонн, иль новый росчерк стали,
И мрамор без ресниц, и стылая вода
Америк, Скандинавий и Италий.

Очередной зубец — и жив животный мир,
Неведомый конец — уже залог бессмертья.
Так что ж , плати долги и чисти свой сортир
К поминкам двух чумных тысячелетий.

* * *

На пару с небом сонных мух
Гонял зеленый попугай
А после отдыхал за двух
НО сквозь ресницы слышал лай
Пятнистых псов
И хруст часов
И пробочный веселый звук.
Когда с глушителем засов
Ложился на скрещенье рук.
В термитнике газетных пуль
Почти что нуль и все же Бог
Не рулевой — в ладони руль
Взять не хотел, да и не смог.
Под крылья ветра произвол,
Что самых смелых сплетен злей,
Бросал на языкастый мол
И в пасти пасмурных аллей
Потом пинал под облака
Почти расплющенную суть
Комочек пуха — штрих кивка
Над буквой «и» избравший путь
Заклятье желтого жука
Сушило серую ладонь
Шинкуя взмахами века
Врезаясь запахами в вонь.
Небесный клоун — смех и смерть
В пике зеленый попугай
Тому, кому дано сгореть
И процедить в ресницах рай.