До весны, для весны, для цветения, сока плодов.
Человек так не может, когда человека убили.
Кто видел смерть лицом к лицу,
Тот вряд ли вспомнит про оружье,
Решая, что сожрать на ужин
И чем ответить подлецу.
Кто слышал агональный хрип
И тишину асистолии.
Тот в пятибуквии пОГиБ,
Отыщит три – Господне имя.
Кто видел острые края
Костей, вспоровшим хрустом,
Тот врядли сможет
Найти для них и для себя—
Для них рабов кровавых догм.
И для себя раба молчанья.
А за бессилием слогов
Таиться немочь причитаний.
Кто пыль надкостницы вдыхал –
И неестественную свежесть
И сладость тленья.
Кто читал окочиненья откровенья ,
И трупных пятен страшный сор,
И черные углы гниенья ,
Тот революции аллюр
Не разграничит с преступленьем.
Кто знал безумие толпы,
В асфальт втоптавший крики боли,
Кто был с отчаяньем на ты,
Тот не захочет правды, воли
Цена , которой опт смертей,
Детей, влюбленных, матерей
Которых время в очивидцы нещадно втиснет
И честней
Наверно будет застрелиться
Смотри также:
Настоящая любовь уходит тихо
С уютом тесного угла
Легенда о Нарояме